Сильно ныло между лопаток, там, где я умудрилась от души приложиться об стену при падении.
Глубоко вздохнув, я поморщилась от колющей боли под ребрами.
Нужно встать, разлеживаться некогда.
Собравшись с духом, я осторожно приподнялась на локте и ощупала голову свободной рукой. Вроде целая, только слева выросла здоровенная шишка и в ушах гудело и звенело, а в висках плескалась тягучая раскаленная боль.
Правильно магистр говорил — голова у меня крепкая.
Я начала медленно вставать, с опаской прислушиваясь к ощущениям в ногах и руках, — и не могла поверить, что ничего не сломала и не вывихнула. Удача, просто невероятная удача!
Или что-то смягчило падение.
В горле пересохло от мысли, что Бурю кто-то утянул вниз, и этот «кто-то» мог утянуть и меня. Бросить здесь, а через время вернуться, чтобы поживиться свежим мясом.
Тьма вокруг не была однородной. Она колебалась, как кисель, расходилась в стороны, стоило только провести перед собой раскрытой ладонью, светлела и отливала тусклой синевой. Под ногами что-то тихо похрустывало, а я изо всех сил напрягала глаза, чтобы рассмотреть хотя бы очертания предметов и понять, где оказалась и куда иду.
Я вела рукой по стене, осторожно шла вперед и через минуту поняла, что синее свечение мне не померещилось — оно было более чем реальным.
Коридор резко изогнулся и ушел вглубь скалы, а света стало достаточно, чтобы я увидела потолок, нависший прямо над головой. Я лежала не на дне ущелья, а в каком-то из коридоров.
Никаких сомнений — что-то притащило меня сюда.
Тяжело сглотнув, я бросила взгляд на стены и заметила, что круглые наросты, источники голубоватого свечения, слабо шевелятся. Внутри все содрогнулось от отвращения, когда я увидела тонкие лапки и острый хоботок, похожий на буравчик, впивающийся в губчатый камень. Может, он поэтому и губчатый? Эти твари — жуки — точат его изо дня в день!
Ненавижу жуков.
Просто не переношу.
Стараясь держаться точно в центре коридора и не касаться стен, я осторожно двигалась вперед. Из-за частых и резких поворотов оказаться в засаде было проще простого, так что каждый шаг давался с трудом, через стягивающее мускулы нервное напряжение. Все, что я слышала — это пульс, отдававшийся в висках. Сердце колотилось с такой силой, что вот-вот должно было разорваться в груди и разлететься в стороны кровавыми ошметками.
Под подошвами сапог скрипела пыль и старые жучиные панцири, каждый скрип и треск пробегал по коже крупной холодной дрожью.
Поворот — и рывок вниз.
Коридор пошел под уклон, а ноги заскользили по гладкому камню.