— Назови цвет, птицу и ноту, которые нравятся тебе больше всего.
Тая ответила:
— Фиолетовый, сова и никакая.
— А можно подробнее про любимую ноту?
Забавно… Маска не двигалась, задавая этот вопрос, но у Таи создалось впечатление, что она заинтересованно опустила свою голову набок.
— Я люблю слушать музыку, хотя во мне, — начала Тая, — абсолютно нет таланта музыканта. И я знаю, как называются семь нот — до, ре, ми, фа, соль, ля, си, но не смогла бы различить, как они звучат, даже если бы от этого зависела моя жизнь.
— Спасибо!
Маска поблагодарила ее со всей серьезностью. Правда, остался вопрос — за что?
Следующим заговорил Товарищ-в-перьях:
— Представь, что ты идешь по пещерному коридору. Он раздваивается: с одной стороны слышится самая прекрасная музыка, какую ты когда-нибудь слышала, а с другой — голос твоей подруги, зовущей на помощь. Куда ты пойдешь, если подруга идет рядом с тобой, а пробираетесь вы к пещере дракона?
— Вернуться назад нельзя?
— Нет.
— Тогда ответ будет зависеть от того, как к нам относится дракон. Если враждебно — мы обе пойдем туда, где слышаться крики. Подруга рядом со мной, а это значит, что нас пытаются отпугнуть. Как минимум, это любопытно.
— А если дружески?
Товарищ-в-перьях не обладал непрозрачностью Маски, и Тая видела, что он заинтересован.
— В этом случае мы побежим туда же. Наш огнедышащий друг разве что не повесил плакат “Вам сюда!”
Чешуйчатая женщина не стала ждать своей очереди и задала не один, а сразу три вопроса:
— Тебе когда-нибудь снились вещие сны? Ты замечала, что твое настроение влияет на погоду? Когда ты злишься, вокруг тебя падают или взрываются предметы?
После этих слов Тая, которая всегда была улиточкой и до нее медленно доходила истина, окончательно поняла, что в этом собеседовании что-то определенно не так — как и в приемной комиссии, и в институте в целом.
Глаза Чешуйчатой женщины сузились, и она почти прошипела:
— Я жду твоего ответа! Не нужно размышлять, говори как есть!
Больше всего Тае хотелось вернуться к двери, но из вежливости она ответила, хоть и с юмором:
— Только в детстве. Влиять на погоду я считаю неприемлемым. Нет.
Ответ на последний вопрос был такой краткий, потому что Тая еле остановилась, чтобы не пояснить. Дело в том, что предметы падали и взрывались рядом с ней, сколько она себя помнила, но это не было связано со злостью или другими чувствами. Ее мама смеялась и приговаривала, что растить стихийное бедствие — очень весело.
Очень странная приемная комиссия переглянулась, а потом Чешуйчатая женщина произнесла с неохотой, как будто была не согласна с таким решением: