Ох уж эти бесячьи клятвы! Очень уж они к ним привязаны. Но мне это слабое место Анафиэля только на руку.
— В чем именно поклялся? — уточнила я.
— В том, что не покажу убежище бесов магам и людям! — торжественно сказал бес, сев на землю и дуя на босые ноги. Пятки натурально раскалились.
Такими темпами и до самосожжения недалеко.
— Насчет психологов в клятве что-то есть? — спросила я, и бес, прекратив дуть на ноги, замер.
— Вроде нет…
— Значит, показывай мне убежище, как психологу, — настояла я, поглядывая на чернеющее небо.
Непростые облака по нему плыли. Птаха тоже занервничала.
Анафиэль, встав, с удивлением посмотрел на свои ноги.
— Странно, клятва не запрещает рассказывать психологам об убежище, — сказал бес, нахмурившись.
— Давай быстрей! — взмолилась я, не отрывая глаз от огненного дождя, который начал медленно накрапывать из застенчиво подошедшей тучки. Мне, после речки, конечно, хотелось высохнуть. Но не таким же экстремальным образом!
Бес будто не замечал, что огонь подбирается все ближе и ближе, подпалив верхушки деревьев.
— Это очень опасная дорога, — строго сказал он, нахмурившись, — в убежище могут пройти только подселенцы, бесы, безумцы…
И замолчал. Ему-то хорошо, он по всем трем параметрам отлично подходит, а мне-то что делать?
— Могу по знакомству рекомендовать тебя своей знакомой, — как бы нехотя сказал Анафиэль, рассматривая ногти.
Мне глазеть на маникюр было некогда. Я старательно смотрела на небо, чтобы не пропустить огненные вспышки.
— В смысле?
Бес растопырил пятерню перед моими глазами. Я отшатнулась, брезгливо рассматривая обгрызенные грязные ногти.
— Если честно, ты — худшая реклама для своей маникюрши, — призналась я, — более кошмарных царапалок я еще не видела. И зачем мне такой же ужас на ногтях?!
Бес раздраженно встряхнул ладонью, и я, наконец, увидела в каждом ногте по кривляющейся рожице, проявляющейся в серой дымке в обломанной пластине.
— Здрасьте, — растерянно поздоровалась я с дамочкой, синхронно хмурящей брови в каждом ногте беса.
— Ну вот и познакомились, — бодро сказал Анафиэль, — давай быстренько говори формулу согласия на подселенца, и идем в убежище. Жарковато становится. Скоро здесь все будет сожжено. Но, что радует, русалки в речке тоже сварятся. Если не успеют уплыть…
— Мы сейчас тоже сваримся! — отчаянно закричала я, отбивая птахой огненный ком, летящий в мою сторону. Как ни странно, отлично сработала. Талисман невозмутимо открыл клюв, проглатывая огонь.
Я секунду смотрела на нее, ощупывая прохладное оперение. Полезная мелочь, оказывается. А я еще злилась, что она вечно за мной таскается.