Пожалуй, душеспасительные беседы о том, как им повезло снова обзавестись «мамой», придется отложить до лучших времен. Сейчас меня за такое просто испепелят. В буквальном смысле. А ледяной магией, спасающей от гнева драконов, я не владею.
— Леди Рейс, папа отменил все уроки на сегодня, — сказал Томас. Его нос покраснел, а лицо будто немного опухло. Он плакал? — Так что мы с вами увидимся только завтра.
— Думаю, даже раньше, — я улыбнулась ему и жестом попросила сесть. Он плюхнулся на кровать. — За ужином.
— Мы не спустимся к ужину, — холодно вставила Хлоя и снова зашуршала страницей.
Или эта девчонка быстро читает, или просто демонстративно листает книгу, чтобы поставить меня на место.
Ох, Таркеру не понравится, что его отпрыски игнорируют ужин!
— Я слышала, сегодня подадут шоколадный пудинг, — радостно солгала я (все ради благого дела!) и опустилась рядом с Томасом на кровать. Тот быстро отодвинулся в сторону. — Разве вы не хотите его попробовать?
Грубая попытка, знаю. Но ничего лучше мне в голову не пришло.
Хлоя поморщилась и неохотно бросила:
— Нам все равно. Мы объявили голодовку.
Томас кивнул и прижал к груди медведя, словно баюкая его.
Я приуныла. Голодающие дети Таркера мало помогут в деле получения пропуска в библиотеку.
— Вы что-то хотели, леди Рейс? — так вежливо, что это звучало почти как оскорбление, спросила Хлоя.
Решение пришло моментально. Я задумчиво куснула губу. Рискованно, но другого выхода, кажется, нет. Как говорится, если не можешь остановить революцию, возглавь ее.
— Леди Аттвуд показалась мне отвратительной особой. Заметили, как она покосилась на мое платье?
Томас удивленно моргнул, а Хлоя впервые оторвалась от книги и бросила на меня взгляд исподлобья. Именно он и заставил меня выпалить:
— Я подумала… Не проучить ли нам ее?
***
Мы с леди Аттвуд столкнулись нос к носу у дверей столовой.
— Леди Рейс, рада вас видеть!
Ее взгляд прошелся по мне, как сканер. Уверена, она мысленно оценила и мое темно-синее шифоновое платье с заниженной талией, и его роскошную отделку стеклярусом, и легкую, наброшенную на плечи, накидку. Глаза леди Аттвуд на мгновение затуманились, будто она на ходу подсчитывала стоимость каждого аксессуара. Я усмехнулась и не отказала себе в удовольствии тоже мельком пройтись по «конкурентке». В отличие от меня, она выбрала приталенное платье с длинным разлетающимся шлейфом. Понятия не имею, как она в нем не путалась! Фасон платья показался мне нарочито сексуальным, и, если бы не нежно-голубой цвет шелка, смотрелся бы вульгарно. Это ощущение немного смягчали нити жемчуга и кружевные перчатки.