Не уверена в выражении лица айха, но мне казалось, что теперь он смотрит на меня пристально, неотрывно, будто бы пытаясь угадать, о чем я думаю. Происходящее вокруг его совсем уже не интересовало — только я, выбравшая такой неожиданный для нас обоих путь.
— Хорошо, — произнес он. — Я готов пойти тебе навстречу. Арла, будь добра, проводи Катю к конюшне и передай Ноксу мой приказ: пятьдесят ударов по спине. Арла, только не в таком виде, оденься! А то Нокс будет думать о чем угодно, только не о работе.
Я чуть склонила голову и повернулась к выходу. Но он остановил:
— Катя, ты же не хочешь умереть?
Ответила, не оборачиваясь:
— Ну уж нет, айх, я выживу любой ценой.
— Рад слышать. Кажется, я, разбираясь в твоем характере, нашел что-то из своего. Тогда позови меня, если почувствуешь, что теряешь сознание. Я остановлю Нокса, и он продолжит в другой раз, чтобы риска для жизни не было.
Я от удивления глянула на него вполоборота.
— Позвать? Как?
— Чернокнижником, — меня уничтожала его самодовольная улыбка. — Маги могут звать и родовым именем, но тебе оно неизвестно.
— Чтобы еще раз наказать? — уточнила я. — И как я докричусь?
— За это не накажу, раз сам разрешил. Но, почти уверен, что от тебя услышу, как услышал вчера до того, как прокричала его Арла. Я самоучка, если тебе еще не сообщили. То есть до черного ордена учился как мог и безо всякой системы, потому случайно впечатал слово «чернокнижник» в сознание, как делают маги с родовым именем. Это объяснение, почему на твои призывы не собираются все чернокнижники столицы, а я слышу его ото всех магов.
— Вы меня в чем-то подозреваете, айх?
— М-м… да. И после вчерашнего уверенность только выросла. Иди уже, не стоит оттягивать неизбежность.
Арла рыдала рядом и утешала меня, пока мы спускались по бесконечной лестнице вниз. Но я не отвечала, погруженная в свои мысли. Это проверка меня на магию! Он уже почти не сомневается, что слышит мои призывы всегда. Но хочет убедиться на сто процентов. И ведь убедится… если позову. А от предстоящей боли я могу и сдаться, выдохнуться морально. Испытание теперь казалось еще мучительнее, чем выглядело десять минут назад.
Себе я не врала — мне было страшно до судорог. Но передвигала ногами и удивлялась: тому, что еще смогла не упасть, несмотря на нарастающую слабость; извинениям Арлы, по третьему кругу повторяющей, что не сможет со мной остаться — не выдержит, убежит. Надо же. Значит, я была рада лицезреть ее пальцы на ковре, а она — ишь, цаца какая, лань трепетная. Ну и пусть бежит, без нее обойдусь. Вслух я ничего не отвечала, а крутила ту же самую попсовую песенку по кругу. От страха я забыла все слова, но упорно повторяла одни и те же глупые две строчки из припева. Если когда-нибудь попаду в свой мир, то первым делом возблагодарю отечественную эстраду, которую раньше умела только ругать. Эти разукрашенные перцы без слуха, голоса, музыки и смысла сами не знают, что делает их белая магия — оказывается, она способна передвигать ноги человеку, от ужаса погрузившегося сознанием в безнадежную пустоту. Удивительные люди с удивительными способностями, спасибо вам.