Бедный негр (Гальегос) - страница 105
— Пришел Педро Мигель.
— Скажи ему, что я его жду, — ответил Сесилио, так же как в первое посещение Педро Мигеля.
Педро Мигель вошел степенно и несколько вызывающе, так что под его башмаками заскрипели старые, источенные короедом доски, и, остановившись перед Сесилио, который встал со своего кресла, чтобы приветствовать его, сухо сказал:
— Хотя и с большим опозданием, но прими мое соболезнование по поводу смерти твоего отца.
— Благодарю тебя, — ответил Сесилио, с трудом превозмогая боль от рукопожатия. — Садись.
— С твоего позволения. Не знаю, понравится ли тебе то, что я с тобой на «ты», но…
— Конечно, само собой разумеется. Жаль только то, что в том состоянии, в каком ты меня видишь, радость, которая переполняет мое сердце, не может выразиться на моем лице. Я настоящая развалина, Педро Мигель! Но не будем говорить обо мне. Вот уже четыре года, как мы не виделись, и ты, верно, принес мне много добрых вестей.
Педро Мигель, не глядя на Сесилио, медленно ответил:
— Я тогда обещал прийти поблагодарить тебя, после того как поразмыслю.
— И что же, твои размышления привели к тому же, что и мои…
— Не совсем так…
— Слишком уж медленно шевелятся твои Чувства. Но я тебя не корю за это, — напротив, я рад, что ты такой, что ты йе похож на флюгер, который вертится туда, куда ветер дует.
— Могло быть еще дольше. Я ведь похож на змею, которая, даже сбросив с себя кожу, продолжает дремать под старой шкурой.
— Все мы отчасти такие — одни больше, другие меньше. Мы слишком привязаны к тому, что считаем единственно достойным в мире.
— Совершенно верно. Я, по крайней мере, всю жизнь считал, что не проживу без ненависти; и вдруг неожиданно для себя открыл, что любовь — это тоже хорошая вещь.
— Скорее прекрасная!
— Я еще не совсем уверился в этом, чтобы согласиться с тобой. Но я готов к этому. Я пришел, чтобы выслушать твой приказ. Но, откровенно говоря, только твой и ничей другой. Старик Хосе Тринидад сказал мне, что он больше не сможет управлять Ла-Фундасьон, так как купил немного земли рядом с Эль-Матахэй и теперь забота о ней отнимет у него много времени. Вот я и подумал, что, может, тебе понадобится человек для управления асьендой, и потому пришел сказать, что, если ты хочешь, я могу быть тебе полезным и тебе не надо обращаться ни к кому другому. Само собой разумеется, если ты уже не решил иначе, — ведь ты единственный человек, который вправе решать подобные вопросы.
— Я сейчас тебе все объясню. По закону, согласно завещанию отца, Ла-Фундасьон является моим единоличным владением, и таким образом, как ты и думаешь, я единственное ответственное лицо, разрешающее все вопросы. Что касается твоего предложения, то оно как нельзя кстати, и я готов принять его с великой радостью.