Ошарашенные подчинённые ещё тупо пялились на извивающееся тело Гоппы, а таинственные огненные вспышки уже принялись косить их беззащитные ряды. Все в панике бросились врассыпную. Только внешняя охрана не растерялась и стала белыми линиями расчерчивать отступающую ночь.
В ответ со всех сторон мелькали короткие алые пунктиры. Джунгли осветились огненными всполохами. Зрелище было феерическое. Торжественную тишину светопреставления нарушали лишь ужасные предсмертные вопли.
Больно жалящие алые осы отстали от Гоппы, он, стараясь не делать резких движений, медленно пополз к бункеру внешней охраны. Напоследок, уже перед самой дверью, его ещё несколько раз укусили алые бестии, но не смогли остановить, он тяжело ввалился в бункер.
Гоппа захлопнул за собой бронированную дверь, затравленно осмотрелся. У серой стены лежало два обезображенных тела, лица были превращены в сплошное кровавое месиво. В другом углу, прижимая к груди перебитую в кисти левую руку, сидел начальник караула. Не обращая внимания на тонкую струйку крови, бьющую алым фонтанчиком из распоротой раны, он истошно орал в стоящий перед ним передатчик. Помещение ежесекундно озарялось исходящими сверху, из маленькой башенки, бледно — голубыми вспышками. Там, одев лишь бронешлем на голову, стрелок неистово полосовал огнём джунгли из стационарного крупнокалиберного бластера.
Гоппа заблокировал дверь и, с трудом передвигая ноги, подошёл к начальнику караула. Тот ошалело уставился на него и неожиданно заорал:
— Идиот! Наклони голову!
В то же мгновение, через узкую бойницу в стене, ворвалась алая молния и ослепила Гоппу. Он сразу упал на пол и торопливо пополз в угол. Из — за плавающих перед глазами красных кругов, ещё не совсем различая очертания начкара, достал электронную аптечку и приложил к его кровоточащей ране. Неестественно болтающаяся кисть начкара заволоклась белым инеем и начала покрываться стерилизующей плёнкой.
— Благодарю вас, — простонал начкар. — Враг напал внезапно. Мы даже не успели одеть бронескафандры. Тем двоим, у стены, уже ничем не помочь, бедняги стояли рядом с бойницами, а мы с Фишем вот ещё живём, — он натянуто оскалил кривые зубы в подобие улыбки.
— Больно?
— Да, но сейчас уже не чувствую. Спасибо за аптечку. Моя осталась в шкафу, на той стороне.
Стайка вспышек с шипением врезалась в противоположную стену. Через секунду точно такие же вспышки брызнули оплавленными осколками у них над головой.
Внезапно бластер вверху захлебнулся, сразу погрузив всё во мрак.
— Фиш, ты жив? — прохрипел начкар.
— Со мной всё в порядке, только красные пятна перед глазами. Бьют бестии, как на стрельбище. И всё в рожу норовят, паскуды.