– Бог простит… – воевода широко перекрестился. Я последовал его примеру. – И людей не вернуть. Упокой, Господи, души их. Ладно, дальше это уже моя забота.
– Так что про Мишку-то? – решился я напомнить о своей просьбе.
– Мишка? – Пётр Максимович задумчиво перемерял шагами кабинет, остановился перед окном:
– Вон тот, что ли? – Шербачёв вопросительно изогнул бровь, указывая за стекло. Я подошёл и посмотрел вниз. Мишка от скуки пинал камешки, стараясь попасть в ствол старой липы. Получалось не очень.
– Тот, – подтвердил я.
– Ясно… – воевода сделал пару шагов от окна, потом внезапно, словно наткнулся на стену, остановился и бросился обратно.
Я в недоумении, что же его так заинтересовало, снова посмотрел на улицу. В этот момент Мишка, которому надоел импровизированный футбол, поднял глаза и увидел нас в оконном проёме. В ту же секунду он юркнул за липу, которую только что использовал в качестве мишени.
– Мишка, значит… – градоначальник постучал пальцем в стекло, но мальчишка и не подумал показываться на глаза. – Слушай, Степан, будь друг, позови-ка мне его сюда.
– А пойдёт? – усомнился я, помня реакцию мальчишки.
– Пойдёт. Ты скажи… скажи своему приятелю, что дядько пообещал ничего ему не делать. – при этом "дядько" прозвучало в таких явных кавычках, что я понял – это своеобразный пароль для мальца. Сразу припомнился "дядько Юрас" из его лексикона.
– Ага! – я кивнул и направился к двери. Уже на выходе Щербачёв расширил свою просьбу:
– И ещё – поговорю с ним наедине.
Вот так-то. Что за попутчик мне попался, интересно, что его сам городской голова, то есть, воевода знает? Я вышел во двор и направился к "укрытию". Градоуправитель, едва я скрылся за дверью, громогласно потребовал к себе кого-то в кабинет.
– Иди, общайся, – сказал я Мишке, который так и прятался за липой.
– Он меня узнал? – судя по голосу, пацан был взволнован, но вряд ли напуган.
– Вроде бы, да, узнал.
– И что сказал?
– Сказал, что дядько обещал тебе полную неприкосновенность.
– И всё?!
– Ну, да. Иди уже!
Мишка хмыкнул и в несколько прыжков взлетел на высокое крыльцо.
– А ты чего?
– Я здесь побуду. Воевода хочет с тобой один на один поговорить.
– Даже так… ну ладно. – Мальчишка скрылся в доме.
Ёлки! Да кто же он такой?
* * *
Беседа Щербачёва с Мишкой длилась едва ли не более чем со мной. Временами было слышно, как градоначальник повышает голос, чуть не до крика, но слов было не разобрать, как я не прислушивался. Так что любопытство моё осталось неудовлетворённым. Всё же надо припереть мальца к стенке и попытать его насчёт некоторых тайн. Хм, да я и сам-то для него должен выглядеть сплошной загадкой… Я от скуки послонялся по двору, потом поймал себя на том, что тоже пинаю камешки в ствол дерева. У меня это получалось, не в пример, лучше.