А я чувствовала, как дядя сверлил меня взглядом, его рот беззвучно зашевелился, но вслух он ничего не сказал. Зато взгляды кузенов превратились в завистливо-удивленные, они даже жевать перестали. Выдавив из себя улыбку, снова поднялась, позволила лорду Эрсиэ приобнять меня за плечи и, наконец, покинула столовую.
– Они все меня ненавидят, – шепнул магистр, и в голосе его слышалось самодовольство.
– Магистр, – тихо сказала ему, когда двери столовой закрылись, – дядя обязательно сообщит о Вас в орден.
– А что он им скажет? Что принял за племянницу выкуп от некроманта? – он рассмеялся.
– Не знаю, что он скажет, но мне страшно.
– Даже если здесь появятся адепты ордена, они увидят лишь мастера воды. Не волнуйся, даже если они нападут, шансов у них немного, я бы сказал, что их вообще нет.
– Вы слишком самоуверенны.
– Говори мне «ты», пожалуйста. Не забывай.
– А куда мы идем?
– На чердак. Я усыпил ключницу. Нужно поскорее найти ашхсит.
– Он либо в сарае, либо в чулане. Дядя там хранит весь хлам, но от сарая ключ только у него. Он никому туда входить не позволяет.
– Нам позволит, – хитро улыбнулся магистр.
Старая деревянная лестница скрипела и грозилась обвалиться под нашими ногами. На чердак и слуги-то редко забирались, а чтоб кто-то из дядиной семьи ходил, вообще, не припомню. И ведь имелись более-менее сносные комнаты для гостей, даже отдельный домик, хоть и не отапливаемый, был куда лучшим жильем, чем чердак. Стало обидно за магистра, потому что на его месте я бы непременно оскорбилась таким приемом, будь я, конечно, совершеннолетней леди, которая может вот так просто выкинуть тысячу золотых.
– Вы зря дали дяде деньги, – обиженно пробормотала, когда лорд открывал ветхую дверцу ключом, такую маленькую, что ему приходилось пригибаться, чтобы войти.
– Ерунда, – отмахнулся лорд Эрсиэ, щелкнул пальцами и мансарда озарилась голубоватым светом.
Ох, мрак, я ведь была уверена, что на чердаке полно хлама, откровенного мусора, пыли и грязи. Вот, только сейчас я стояла на пороге очень уютной комнатки со скошенным потолком. Деревянные стены гладкие, полированные, а вовсе не из необработанных досок, двуспальная кровать возле круглого окошка, которое вдруг стало больше, а вместо стекла красовался цветной витраж, рассыпающий радужные искорки по постели. Полки с книгами, письменный стол, кресло-качалка, точь-в-точь как то, что стояло у меня на балконе в замке. В дядином поместье попросту не могло быть такого чердака. У него по всем углам был распихан хлам, слугам он платил мизер, потому и убирали дом не слишком старательно, заметали мусор под кровать, окна вообще не мыли, разве что паутину собирали изредка.