За все время боевых действий в Прибалтике и Восточной Пруссии я только раз видел, как чуть не сдали нервы у Сидоровича. Было это в предместье Млавы. Утомленный за ночь до предела, Георгий Степанович докладывал утром по «ВЧ» обстановку начальнику штаба фронта генерал-полковнику Боголюбову. Боголюбов почему-то усомнился в правдивости доклада и незаслуженно оскорбил Сидоровича, обвинив его в недостаточном знании обстановки, и даже намекнул на... нетрезвое состояние. Как вспыхнул Георгий Степанович! Лицо его залила краска, в глазах — боль и гнев. Рука, в которой он держал телефонную трубку, посинела от напряжения. Казалось, еще секунда — и он взорвется: ответит на грубость дерзостью. Но этого не случилось. Глубоко вздохнув, он четко повторил доклад и положил на рычаг трубку. Затем, подумав минуту, снова поднял ее и соединился с командующим фронтом Маршалом Советского Союза Рокоссовским. Сидорович спокойно доложил маршалу о невыдержанности начальника штаба фронта, внимательно выслушал ответ и, явно удовлетворенный, вышел из комнаты...
Сейчас, сев за стол начальника штаба, где даже аккуратно разложенные цветные карандаши напоминали об организованности и порядке, я невольно вспомнил этот эпизод.
Через несколько минут зазуммерил полевой телефон.
— Товарищ третий, — раздалось в трубке, — докладывает сто третий.
В таблице позывных 103-м значился начштаба 29-го корпуса полковник Смирнов.
— Нет, Владимир Иванович, это не третий, а только Галкин.
— Рад слышать, Федор Иванович. Примите мое приветствие. Петтелькау взят. Бригада Станиславского зачищает, а Поколов уже пошел дальше.
— Подождите, Владимир Иванович, вооружусь штабным инструментом. — Красным карандашом я сделал пометки на карте. — Вот теперь порядок. Все?
— Все, Федор Иванович, желаю успеха.
— Как идут машины?
— Хорошо. Поколов без потерь. У Станиславского на подступах к Петтелькау осталась одна.
Вошел Сидорович, и я передал трубку. Он задал несколько вопросов, а затем приказал связистам вызвать к телефону полковника Омелюстого. Минуты через две Омелюстый доложил, что корпус ведет бой на подступах к Штефенске, но продвигается медленно из-за упорного сопротивления противника.
Только к вечеру совместно со стрелковыми частями танкисты Сахно овладели Штефенске и двинулись дальше, стремясь выйти на берег реки Пасарге.
16 февраля войска армии вели тяжелые бои на рубеже Феллоу — Кнорвальд. Я уже собрался ехать к ремонтникам, когда меня вызвали к командующему.
— Звонил генерал Сосенков. Прижимает с агрегатами. Завтра же езжай в Москву и, если потребуется, побывай у Якова Николаевича Федоренко. Новых машин не дают, а эти действительно скоро встанут.