Постепенно, это становилось моим серьезным увлечением, я втягивалась в процесс обучения и музыка стала моим единственным спасением, единственной радостью и убежищем…
13.
Первое полугодие проскочило для меня как в тумане. Экзамены были сданы. Не скажу, что получила привычные отличные оценки, но я была рада и этой победе. Я была в отстающих. Мне все же требовалось время, чтобы нагнать школьный курс.
После экзаменов, нас отпускали домой на праздники. Пожалуй, этих каникул я ждала как никогда прежде. И с радостью покинула стены элитной школы.
Как только переступила порог дома, бросилась на шею матери и зарыдала от облегчения. Когда Ивет спросила, почему я плачу, соврала, что просто очень соскучилась.
Помню, как мы сидели за скромным рождественским столом, и я рассказывала Ивет с Эйрин, насколько чудесна школа, в которой я учусь, смотрела на счастливые лица самых близких людей и понимала, что никогда не осмелюсь сказать правду…
Мечта осталась мечтой. В жизни все всегда по-другому и даже заветные мечты осуществляются иначе.
Когда пришло время возвращаться в школу, я едва сдерживала слезы, так мне не хотелось покидать маленькую ветхую квартирку в которой прошли первые годы жизни, где оставались единственные близкие мне люди.
***
Новое полугодие встретило меня мокрым снегом и холодным ветром. Я входила на территорию школы с отчаянно прямой спиной и высоко поднятой головой, пытаясь ментально отгородиться от той помойки, в которую я ожидаемо окунусь:
— Эй нищенка, ты где такую куртку нарыла? — заорал рослый парень мне в след. Одет он был в отличие от меня в модельное темно — синее твидовое пальто с меховым воротником.
Этот возглас привлекает ко мне внимание собравшихся на лужайке учеников. Я же отчаянно пытаюсь сдержаться:
"Не время показывать характер — мысленно убеждаю себя. — Главное, не дать почувствовать, что происходящие меня задевает. В этой школе стоит запрет на драки и прочие разборки учеников. Я сейчас не в том положении, чтобы огрызаться. Нужно поторапливаться… "
Едкие жалящие фразы, тем временем, продолжают обрушиваться на меня со всех сторон, пока я пробираюсь к зданию школы:
— Из какой канализации ты вылезла?!
— Оборванка!
— Сними куртку, не позорься, а?!
Я ведь уже говорила, что ненавижу зиму… Не терплю холод… Спрятав озябшие руки в карманы, сжимаю их в кулаки. Лицо покалывает от холода, а, быть может, и от едкого внимания собравшихся учеников.
Мне кажется, что в эти секунды я вижу себя со стороны: худосочную, долговязую девчонку в обшарпанной куртке и в старых ботинках — Гриндерсах (Grinders) с металлическими мысками, которые еще Эйрин, в свое время, носила.