- Служители светлого бога, Христа. Лицемерные отбросы, преследующие магов и всех, кто хоть немного отличается от человека. Но они опасны и умны, этого не отнять. Нам нужно постараться не пересекаться с ними, пока мы не войдём в полную силу. А зачем тебе дядя, Клэй?
- Моя семья оказалась не так проста. У отца я сейчас ничего узнать не могу, да и не знает он ни о каких тайнах, судя по всему. А вот его брат – другое дело. Они давно поссорились друг с другом и дедом, возможно, что дядя знает что-то о секретах нашей семьи.
- Ты всё никак не успокоишься, - насмешливо произнёс Кхаздан-Мал. – Надеешься отделаться от меня?
- Возможно, - не стал спорить я. – Почему ты раньше не рассказал мне о церковниках? Почему мы не скрывали своё существование? Очень похоже на то, что ты специально подставил меня, заставив бежать, - меня действительно терзали подозрения на этот счёт. Но зачем демону было так рисковать? Его логика была мне непонятна, а цели неясны. Именно это заставляло меня переживать сильнее всего.
- Что ты, малыш, как можно? – ненатурально возмутился демон, после чего рассмеялся. – Просто я думал, что они исчезли, растворились во тьме веков. Кто же знал?
Я мрачно уставился в окно, за которым неслись по трассе сотни машин, чьи водители даже не догадывались о том, насколько их представления о мире далеки от реальности. И я им даже завидовал: им не нужно было ударяться в бега, скрываясь от неведомой секретной организации, спасая свою жизнь. Дьявол! Да как это вообще возможно? Я американец, мои предки проливали кровь ради утверждения Свободы на нашей земле! И теперь меня вынуждают бежать?! Во мне закипал гнев, который не находил выхода.
- Как будем добираться до Нью-Йорка, малыш? – прервал мои мысли демон.
- Угоним машину, - решительно ответил я.
***
Я сын шерифа, с детства меня воспитывали в атмосфере уважения к законам и порядкам. Мог бы я подумать раньше, что буду убивать? Но встреча с потусторонней тварью всё изменила: мои принципы, ценности и жизненные ориентиры были буквально сметены в сторону, обнажая самые тёмные стороны моей души. И вот теперь ко всем моим грехам прибавился ещё и угон автомобиля. Каждый следующий поступок, противоречащий моей морали, словно бы отслаивал часть моей души, надламливал тот стержень, который являлся основой моей личности. Каждое последующее преступление давалось мне легче предыдущего, вызывало всё меньше сопротивления совести и приносило всё больше какого-то злого удовлетворения.
Угон пикапа был делом нескольких минут, в этом мне очень помогли навыки одного из убитых мною преступников. Не думал, что хоть что-то из их воспоминаний принесёт мне пользу.