Лобанский демонстративно стал посвистывать, как обычно свистят, когда подзывают собак.
– То есть посвистывание лучше, вы думаете? – возмутился Фёдор Степанович.
– Безусловно! Ведь медведь всё же ближе к собакам, – без тени сомнения сказал Лобанский, поскольку помнил, как Ефим обращался с медведем.
– Нет, вот здесь вы ошибаетесь, на кошку он больше похож. Маленькие ушки и хвостик, что-то между американским бобтейлом и шотландской вислоухой5, – с задумчивом видом сказал Фёдор Степанович.
– Вы пугаете меня своими познаниями, – настороженно сказал Лобанский и отошёл подальше.
Но после того как Ефим вышел и одним свистом подозвал медведя, их спор был разрешён. Учёные вместе с Ефимом уселись в сани, в которые был запряжён медведь, и направились в лес.
– Главное – не рассказывать никому о происходящем, тот же час упекут в психушку, – весело говорил Фёдор Степанович.
– Ага, это уж точно, – согласился Лобанский, с трудом удерживаясь в санях.
– А вы знали, что скорость медведя может достигать шестидесяти километров в час и…
– Господин Норотов, сейчас не время для лекций. Крепче держитесь, – настойчиво указал Лобанский. В тот же миг сани захватила вьюга, и учёных стало сносить с них.
Лобанский схватился за поручни, сумел подтянуться и усесться на место, при этом подхватил Норотова, который уже не мог удерживать свой вес. Сани болтало из стороны в сторону, как спичечный коробок, пока резко не опрокинуло и не вытолкнуло куда-то в чащу леса.
– Оххх, не лучшая была идея ехать на санях, – выкарабкиваясь, прокряхтел Ефим.
– Да уж, зато быстро, – Фёдор Степанович сдувал снег со своих усов.
– Ладно, не стоит задерживаться. Все целы? – недовольно говорил Лобанский, которому больше всего не повезло при падении: он нырнул головой в сугроб.
– Спасибо, что удержали меня, – поблагодарил его Норотов.
Уже давно стемнело, поэтому все поторопились к назначенному месту. Уже через пару минут все ощутили отчётливый запах горелого леса.
– Это что, пожар, что ли? – произнёс испуганный Норотов.
– Да. Но огня уже нет, остались только последствия, – говорил Ефим, твёрдо опираясь на свой посох из-за усталости.
Ещё через какое-то время перед учёными встали чёрные от копоти стволы деревьев, окружённые серым снегом и наклонённые от центра к периферии. Картина очень напоминала место падения метеорита.
– Такое ощущение, что лес только что перестал гореть, даже деревья, точнее… то, что от них осталось, ещё тёплые, – сказал Фёдор Степанович, прикоснувшись к стволу одного из деревьев.
В гробовом молчании учёные с Ефимом прошли в центр погорелого леса, где оказался огромный чёрный овраг, а в глубине его виднелась та самая порода, переливавшаяся красновато-пурпурным цветом с синим отливом.