Трюм был почти полностью заполнен водой, пленники пытались удерживаться на плаву, судорожно глотая остатки воздуха. Лицо Маринеллы, облепленное волосами, показалось на поверхности, девушка задыхалась. И в этот самый момент люк наверху распахнулся, сильные загорелые руки сжали запястья, вытягивая ее на поверхность.
– Держись, графиня, – Венсан швырнул тело спасенной на нижнюю палубу и отправился за остальными. Один за другим пленники были освобождены и с трудом, отплевываясь и откашливаясь, поднялись за ним на верхнюю палубу, где их оглушил рев ветра и снова окатило морской водой, что немного привело их в чувство. Больше чем пиратов, больше чем нападания или тюрьмы, боялись они сейчас этой ужасающей черной бездны океана, что разверзлась перед ними, и если пираты и моряки хоть как-то были приучены к подобному, а Отец Джио всегда сохранял ледяное спокойствие, то девушка, не имевшая подобного опыта, была растеряна и чувствовала себя совершенно беспомощной.
– Что нам делать теперь? – крикнула Маринелла, обращаясь к капитану пиратов, который даже в этой непростой ситуации, казалось, излучал силу и непоколебимую уверенность.
– Плыть! – прокричал он в ответ.
– Куда?! – еще громче завопила она, пытаясь, чтобы он услышал ее сквозь шум волн, и ветер донес ответ Венсана:
– Да какая разница, куда! Просто плыть!
Гигантская волна перехлестнула через палубу, смывая всех, кто стоял на ней: с громким воплем они полетели в черную бездну, напоминающую врата в Преисподнюю. А потом волны носили их, как щепки, то тут, то там в безумной пляске смерти всплывали лица капитана Санти и его моряков, хватающихся один за другого, утопающие утягивали за собой на дно тех, кто мог бы держаться на воде.
А когда утих шторм, над морем и над пустынным берегом поднялся мрачный багровый рассвет. В утренних сумерках прибрежные валуны и деревья казались застывшими в странном танце великанами, а на мокром от морской воды песке можно было различить темный силуэт лежащего лицом вниз человека. Его руки и голова были изрядно припорошены песком, покрыты галькой, а со лба стекали капельки крови. Казалось, человек мертв, вся его могучая фигура была неподвижна, он не обращал никакого внимания на набегающие холодные волны.
Но потом утопленник вдруг закашлялся, медленно поднялся, сел. На его лбу отчетливо алела рваная рана, благо она не была глубокой. Он обвел бухту полубезумным взглядом, не понимая, где он и что с ним произошло. Этим человеком был капитан Венсан Жослин.
– Кажется, случился шторм! – пробормотал он, наконец, вытирая кровь с ноющего лба. Морская вода разъедала рану, она же и исцеляла ее.