А случай был – потекла гидравлика у вышки 40В6, на которой стоит кабина и антенна. У нас она ещё маленькая была, сдвоенные – это уже потом. Вот там эта жидкость незамерзающая была красного цвета, МГ-10 кажется. Не зелёного цвета, а красного. В инструкции написано – обработать спиртом, всё там протереть. Начали обрабатывать, протирать это всё, а диаметр у цилиндров всё же большой. Спирт превращается в снег. Ну всё, думаем – спирт херовый. Взяли пробы, поехали в Читу в лабораторию, там подтверждают – 99,9 процентов, всё отменно, что-то вы не так делаете. Мы давай опять – то же самое. Потом промышленники говорят:
– Читай инструкцию – взять большую ёмкость, налить 200 литров спирту. Не макать, как вы тут, из стакана, и протирать, а налить 200 литров спирта и тряпкой уже обрабатывать.
Когда стали так делать – оказывается, всё нормально. То есть если ты несколько капель выльешь – спирт влагу из воздуха поглощает, и получается снег. То есть инструкцию надо соблюдать. А жалко, понимаешь – бочку вылить! И тряпками потом давай. Да, там было…
А когда ночные стрельбы были – это вообще цирк! Там же всё закрыто маскировочной сеткой. А в эту землю мёрзлую не вобьёшь ничего, поэтому оттяжки за камни, за валуны завязывал. Мы все в комбезах тёплых, в валенках. У нас прапорщик был, Саша Брагин, дизелист. И вышел посмотреть на пуски – рот открыл, смотрит. А там же как – сначала подрывается шашка, крышка разламывается на куски, она из пенопласта, и оттуда из трубы – бум! Выкидывается ракета. И на высоте метров 20–30 запускается двигатель. А там же всё скучено, узенько, он стоял рядом, его жаром обдало. Не знает, куда деваться, прятаться – полез под дизель. А зацепился за маскировочную сетку, она ему на валенок накрутилась, и он под дизель, под кабину вместе с этой сеткой залез, утащил её туда. Ну потом уже – хохот и всё остальное.
И ещё случай был – не успел Коробов Пашка спуститься из кабины, был на единичке сверху, когда дали команду на стрельбу. Это кабина Ф1, радиолокатор подсвета и наведения, РПН, она на вышке установлена. Ну сидел там во время стрельбы. А двигатель у ракет запускается как раз на высоте кабины. Такое ощущение – всё рвётся, всполохи эти сквозь щели видно. А кабина ещё доворачивается, поворачивается, дрын-дрын, аппаратура работает. Потом уже говорит – больше не полезу!
Я организовывал там караульную службу. Только сирена загудела – у шлагбаума уже никого нет. Мой солдат, часовой, уже бежит к окопу, и прыгает в него прямо в этом тулупе. Приходилось его оттуда вытаскивать: «Вставай нахрен!»