Нас там на МиГе или на Сушке облётывал подполковник, орденоносец, фамилию говорили – забыл уже. Нам надо, чтобы он как можно ниже прошёл – чтобы определить нашу нижнюю границу. И вот он летит, опускается, мы: «Видим, видим, видим». Потом уж он по радио кричит: «Не могу уже ниже! За деревья задену!» А там такая лощина, и он по этой лощине идёт, а мы его всё равно видим. Интересно!
Там смотровая будка прилеплена к сопке – для генералов, чтобы за стрельбами наблюдать. Деревянная, с окнами, и нависает на ущельем. А когда на небо смотришь – есть подрыв или нет, кажется, что ракета у тебя над головой взрывается. Ну почти так и есть – там высота подрыва всего километр. А если прилетит какой осколок? Так вот в этой будке находиться при стрельбе … ну, очко играет. Ну вот, они стояли, смотрели, топтались, топтались… А уже доложили, что мишень запустили. Теперь пуск дали, а они не видят – высота хрен знает какая. И они заторопились: «Да пойду чайку попью», и в бункер там скорее. Хрен его знает – чего на голову прилетит? И один только полковник Сорокин остался, остальные все сбежали. Юрий Александрович Сорокин – начальник отдела боевой подготовки корпуса. Молодец он! А наш замполит прятался за машиной – от облучения! Из-за машины всегда выглядывал.
Потом с техникой сюда вернулись и встали на дежурство. А чего ей будет?! На юг мне на испытания не удалось съездить, это Жора Потапов ездил».
Вспоминает Рязанов Иван Петрович:
«Когда на 300-ку перешли, я стал начальником командного пункта полка. Старшины нет, зам. по вооружению нет, замполита нет. Был только Новиков, начальник штаба полка. Драли как сидорову козу! С нуля начал, там ничего нету. И казарму, и каптёрку, и техника только это самое … Вот когда Ворожкин пришёл? В 85-м?
Потом технику получили, уехали в Телембу. Там три месяца – декабрь, январь, в конце февраля приехали. А перед отъездом такая история была. В Подвязнове в магазине работала женщина, Ковальчук, Таня или Надя. Мы с ней в одном доме жили, только в разных подъездах. Я только пришёл домой с командного пункта, она мне стучит:
– Ваши солдаты пятнадцать бутылок водки взяли!
А у меня там все боевое дежурство несут же. Что такое, ёлки-палки?! Я позвонил дежурному по части, говорю:
– Мне всех начальников отделений на командный пункт!
Сам прихожу, начальники отделений пришли, людей построили – все трезвые! Я перед этим собрал, говорю – так и так. Всё облазили! Ну всё! И к стогу сена там следы подходили – туда слазили. Нету нифига! А мы после этого дня через два уезжали в Телембу. Ну нету – и всё! А потом уже ко мне Чернышёв приезжал за характеристикой, я его спросил. Он говорит: