Мария встала и подошла к окну, прислонившись лбом к прозрачному стеклу. Но на балконе Баша не было. Значит, пошёл к отцу о чём-то поговорить. Девушка была расстроена тем, что происходило. Мария не раз задумывалась о том, может ли быть по-другому. А когда приходила к выводу, что может, задумывалась над этим и понимала, что они так пока просто не сумеют сделать. Слишком тяжело было.
Севастьяна угнетала мысль о том, что по сути из-за него всё происходит. Он винил себя в той опасности, которая теперь угрожала не только ему, но и Марии. И думал, что пока он пытается узнать, где находится лагерь зверолюдов, и, следовательно, в каком-то смысле, отвлекать их на себя, императрица будет в безопасности. Но он всё же ошибался.
Мария вздрогнула, услышав себя за спиной какие-то посторонние звуки. Она обернулась и тут же замерла, с ужасом смотря на змею, которая смотрела прямо на неё, находясь у кровати, в четырёх шагах от императрицы. Мария, с той злополучной вылазки Баша и Горма с замок Дранга ещё во время войны, панически боялась змей. И ничего с этим поделать не могла. У императрицы от ужаса расшились глаза, руки судорожно сжимали подоконник у неё за спиной, ноги дрожали. Сердце выбивало темп лезгинки где-то у горла. А зелёные глаза с узкими чёрными зрачками так и смотрели на неё. Змея начала медленно-медленно ползти к ней.
Царица понимала, что если не сделает ничего, то рискует быть отправленной на тот свет, не дожив и до двадцати двух лет. Страх перед смертью оказался сильнее паники. Девушка сделала шаг в сторону, схватила арбалет, что лежал неподалёку, прицелилась и выстрелила. Меткость её не подвела, и стрела попала в довольно крупную змею. Мария же согнулась пополам, чувствуя, что ей становится как-то нехорошо. Опустив арбалет на пол, она на подгибающихся ногах зашла в ванную комнату и заперлась. Прислонившись спиной к двери, она сползла по ней на пол, закрыв лицо руками. Паника вызвала безудержные слёзы.
— Царь, почему? — проговорила она сквозь приступы рыданий. У неё жутко разболелась голова, горло сдавило, но взять себя в руки у неё не получалось. Только по прошествии часа непрерывных слёз, постепенно шок стал проходить. Царица, наконец, смогла с трудом подняться на ноги и, шатаясь, подойти к умывальнику, плеснуть в лицо воды, чтобы немного взбодриться и прийти в себя. Холодная вода и правда протрезвила и успокоила. Мария умылась и вышла. Её взгляд мог напугать кого угодно, таким стеклянным и холодным он казался. Императрица оделась и посмотрела на змею. Её безжизненное тельце так и лежало на красивом ковре, сияя своей ядовитой зеленью на его фоне. Императрица нервно сглотнула. Схватив пресмыкающееся, она вынула стрелу из её головы. На её пальцы тут же вылилась противная липка алая жидкость. Царица поджала губы, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота, и она поспешила на балкон и закинула змею подальше в траву.