— Ну, — говорит Олин стражу. — Я выбрал. И что дальше?
Страж ухмыляется, обнажая бесчисленные зубы.
— Выбрал? — словно удивляется он. — Хорошо. Тот человек, которого ты выбрал, должен снять с себя всю одежду, подойти к Синему Камню, — кивает на мягко искрящуюся колонну в центре, — и прикоснуться ладонями. Как только коснется и руки врастут в камень, жертва будет принята, ворота откроются для вас. Для него же… быстрой и легкой смерти обещать не могу, не обессудь. Мы развлечемся.
Олин судорожно сглатывает, кадык дергается.
И все же, без колебаний расстегивает ремень. Стаскивает с себя рубашку, потом штаны, снимает все. Равнодушно. В полной тишине.
Никто не остановит его. Страх перед тварью парализует. Да и если остановят, если не он — то кто-то из нас. А никто больше не готов вот так…
На это невозможно смотреть. Но и не смотреть невозможно, завораживает.
Без одежды Олин кажется еще крупнее — огромный белый волк, белые волосы, яростно сверкающие голубые глаза. Руки заросли шерстью по локоть, такой густой, что золотистая кожа едва проглядывает. На плечах кожа белая сама по себе, не успела загореть, и шерсти почти нет, под кожей проглядывают вены, а вот грудь и живот тоже в шерсти все сплошь, и…
Олин раздевается спокойно, не отворачиваясь, на все условности ему и без того плевать. Словно один в пещере. Складывает одежду в стопку, аккуратно.
Раздевшись, не колеблясь ни мгновения, идет к Синему Камню и прямо сходу прижимает к нему ладони. Не думая. На выдохе.
Зажмуривается.
Я тихо вскрикиваю, уткнувшись Халле в спину, не могу на это смотреть. Чувствую, как Халле тоже напряженно вздрагивает, ждет. Все ждут, что будет дальше. Грома, грохота, волшебного света и отворившихся дверей на свободу.
Долго…
Но ничего не происходит. Совсем ничего.
Олин… я открываю глаза, вижу, как он стоит и не понимает тоже. Растерянность… Проводит ладонью по гладкой поверхности Камня из стороны в сторону, отрывает руку и прижимает снова. И ничего. Камень не принимает.
Поворачивается к стражу.
— Какого хрена? — голос совсем глухой, чуть вибрирует. Олин еще не верит.
А страж вдруг смеется. Самозабвенно, трясясь всем телом, разевая пасть, выставляя напоказ ряды тонких, словно иглы, зубов, едва не захлебываясь от смеха.
Олин делает шаг в сторону от Камня. Еще сомневаясь, не в силах поверить, что его так жестоко обманули, он переступает с ноги на ногу. Верхняя губа дергается, открывая клыки. Тихий утробный рык.
Страж смеется, довольно жмуря голубые глаза.
— Какого хрена, я спрашиваю? — рычит Олин.
Ярость. Он из последних сил пытается держать себя в руках, но видно, как черты лица плывут, вытягиваясь… меняются плечи, шерсть стремительно покрывает тело…