— Надо костер перед входом развести и накидать в него травы, — предложил кто-то.
— Неизвестно, пойдет ли дым в пещеру, — возразил Креппер. — А пробовать да проверять — только время терять. Лучше просто спустимся туда и всех убьем. Кто со мной? Нужны двое. Только силы свои не переоцените. Иначе там внизу и останетесь.
Вызвались Хеджай и орк из второй децимы. Насколько я понял, у обоих в какой-то мере была развита способность видеть в темноте.
— Отлично, — сказал Креппер. — Я пойду первым, вы за мной. Когда окажемся в пещере, будете меня прикрывать, пока не выбьем всех взрослых. Затем вырежем младенцев. Раз это не просто стоянка, а стойбище, их там будет полно. Еще раз — вы точно готовы сделать все что требуется?
Хеджай и орк молча кивнули.
«Мясники», — невольно подумал я. Секунду назад казалось, что из меня не выжать ни единой эмоции, хоть весь мир рухни, но при мысли о том, что случится в пещере, мне стало нехорошо. Даже пропал появившийся было аппетит. И что тут с собой поделаешь? И надо ли стараться? Геноцид — он и есть геноцид, кому бы его ни учиняли. Можно сколько хочешь убеждать себя в необходимости истребления вендиго — ведь они людей едят. Да только они не виноваты, что такие. И по-хорошему следовало бы устроить геноцид не им, а тем, кто придумал этот мир-игру.
Креппер с подручными нырнул в пещеру. Я успел увидеть, как засветился голубизной его меч. Хорошая у сотника железяка — наверно, с собственным именем и такими характеристиками, что пользоваться ею сможет не всякий.
Оставшиеся шестеро рекрутов сформированной Креппером команды встали у входа полукругом, на случай если какой вендиго проскочит мимо нашей несвятой троицы внизу. Только напрасно они ждали — никто не проскочил, никто не показался в раскрытом зеве пещеры. Оттуда доносились лишь постепенно стихающие вопли, а потом наступила тишина.
Через несколько минут Креппер, орк и Хеджай поднялись на поверхность — заляпанные кровью так густо, словно искупались в ней. Меня передернуло, однако внимательнее оглядев себя и своих соседей по посиделкам, я обнаружил, что мы и сами выглядим немногим лучше. «А скоро все это засохнет и потом надо будет отчищать», — прошла будничная мысль.
— Можете собрать трофеи, — сказал Креппер, обращаясь сразу ко всем. — Только быстро, еще есть работа.
— А какие с вендиго трофеи? — вполголоса спросил я Меченого. — Уши, что ли, им резать?
— Многие из них браслеты носят, ожерелья, — ответил каторжник поднимаясь. — Их и собирай. Это все амулеты. Потом продать можно.
Я посмотрел на ближайшие трупы — правда. Надо же, а сам и не обратил внимания. Хотя видел ведь, но не отложилось в памяти. Браслеты были разные, на руках и ногах. И на шеях у людоедов хватало висюлек. Материал — небрежно обработанные осколки костей, самоцветные камни, когти, клыки… И человеческие зубы. Ну и ладно, деньги-то нужны. В моем положении строить из себя чистоплюя вредно. Вряд ли окажусь хуже тех, кто это покупает.