Вячеслав приподнял шелковые ткани на одной из мумий. Под накидкой обнаружились шелковые же длинные шаровары, из которых выглядывали шитые золотом туфли с загнутыми носами. Золотые нити потемнели, туфли съежились, но все равно было понятно, что когда-то это были одежды, поражающие своим великолепием и пышностью.
Орлов выпрямился.
– Это представляет историческую ценность для Хатты, – сообщил он. – Мы проинформируем власти.
– О-о-о-а-а! – раздалось где-то рядом.
– Эй, ау! – громко крикнул Владимир Антонович.
В этой пещере было очень хорошее эхо. И оно заухало, закричало и завыло из всех уголков. Секунд через сорок все замолкло, и наступила мертвая тишина.
– Кто же тут стонал? – удивился Вячеслав и невольно присел.
– То-о-у-у-то-сто-о-а-о… – немедленно откликнулась пещера.
– Кто же тут все-таки стонал? – хриплым шепотом повторил Вячеслав, после того, как эхо успокоилось.
Костя высоко поднял фонарь.
– Посмотрите наверх внимательно. Что вы видите? – спросил он лекторским голосом.
Все немедленно задрали головы вверх и стали сосредоточенно разглядывать высокий потолок пещеры.
– Там есть дырки, – заявил Владимир Антонович. – Странные дырки. Круглые.
– Да, – не мог не согласиться с ним остальной отряд. – Там есть круглые дырки.
– Трубы, – возбужденно сказал Костя. – Трубы вмазаны в потолок. Видите?
Все добросовестно пялились на темные круглые пятна в потолке. В этих темных пятнах просвечивали узкие щели.
– Снаружи дует ветер, – объяснял Костя, – и сквозь эти щели, как через свисток, раздается воющий звук. Звуковой эффект такой, понимаете? Я читал!
– Просто поразительно, – согласился дед. – Значит, мы, как дураки, торопились кого-то спасать… и какая сволочь эти трубы, говоришь, вмазала? – поинтересовался Малахов?
– Ну, сейчас вряд ли вы сможете привлечь их к порядку, – уклончиво ответил Костя.
Словно подтверждая его слова, опять раздался протяжный стон.
– Отличная акустика! – восхищенно сказал Владимир Антонович. – Просто, как настоящий голос.
– Ай! – крикнула Ирка и дернула фонарем. В его свете только что отразились два блестящих глаза. Она осторожно снова направила фонарь в прежнем направлении.
– Вот этот тип, – обвиняющее сказала она, показав пальцем на темную фигуру вдали, почти у боковой стены, – только что на меня смотрел.
– Сейчас мы с ним разберемся, – шутливо пообещал Костя и шагнул к закутанной фигуре.
– Покойся с миром, – торжественно сказал он, – Не пристало тебе, ушедшему на небеса, глазеть на мою девушку.
Осторожно, двумя пальцами, он потянул вверх истлевшее покрывало, под которым неожиданно обнаружились джинсы и черная футболка.