– Ай! – жалобно вскрикнула Ирка, и Костя опустил папку.
– Это ты?
– Для редактора мог бы придумать что-нибудь пооригинальнее.
– Оригинальнее тебя, – язвительно сказал Костя, – могут быть только клоуны в цирке. Ну зачем ты так вырядилась и чем ты вымазала лицо?
– Это – чтобы меня не заметили. А на лице просто пудра, чтобы изменить цвет лица.
– В белый цвет? Ты похожа на ожившего мертвеца.
Костя окинул ее взглядом и добавил:
– На повешенного английского пирата. И в таком виде ты надеялась быть незаметной?
– А что, ты думаешь, на меня обращали внимание?
– И это еще мягко сказано, – с чувством заметил Костя. – Ты чего пришла?
– Я, – начала было Ирка, но тут дверь распахнулась в кабинет осторожно заглянула секретарша.
– У вас все в порядке? – спросила она, не входя в кабинет.
– Я не кусаюсь, – огрызнулась Ирка, и вспомнив, как она гавкнула на пытавшегося забраться к ней мужика, развеселилась:
– Я только… я только лаю! – неудержимо расхохоталась она, сгибаясь пополам.
Секретарша пискнула и сочла за благо удалиться.
– Га… га – аав! – простонала Ирка, изнемогая. Ей хотелось объяснить, как это смешно, но почему-то это оказалось совершенно невозможным. Хохотать в одиночку стало неинтересно, она выпрямилась, махнула рукой, заявила:
– Ты не подойдешь! Тебя они тоже знают!
И выплыла из Костиного кабинета.
Во дворе она столкнулась с ничем не примечательным парнем, который ожесточенно тряс мобильный телефон, изредка рыча и тыкая в кнопки.
– У вас нет телефона? – пробормотал он неприветливо, поднял глаза и ойкнул.
– Гав! – хохоча, возвестила Ирка и гигантскими скачками, сотрясаясь от хохота, помчалась на Тверскую Парень ошалело смотрел ей вслед.
Малахов задумчиво смотрел в потолок. Телефон надрывался минуты две, потом замолк. Еще через минуту в кабинет ворвался малаховский начальник, майор Любушкин. Несмотря на фамилию, Любушкин мог неутомимо рычать на подчиненных, особенно, когда близилось время отчета перед вышестоящим начальством. Однако на этот раз его рык не произвел никакого эффекта. Малахов все так же задумчиво созерцал потолок, жуя оторвавшуюся от картонной папки тесемку.
– Что это у вас? – в изумлении спросил Любушкин, на секунду перейдя на нормальный человеческий голос. – Червей, что ли, с голодухи едите?
Не отрывая глаз от потолка, Малахов машинально кивнул.
– О, господи, – содрогнулся Любушкин. – Выплюнь ты его!
– Откуда у него русский паспорт? – эпически спросил Малахов, не кого-нибудь конкретно, а, скорее, посылая свой вопрос в пространство.
Любушкин забыл о нетрадиционной диете подчиненного.