Чего вдруг Бесов звонит с утра?
По спине пробежался холодок, как острые иглы, входящие в меня, так осторожно, не причиняя боли сейчас, но определено напомнят о себе чуть позже. Принимаю вызов, ставя на громкую связь.
— Салам алейкум, Максим, — приветствую друга. Он же прерывает мои приветствия и со зловещим голосом задаёт единственный вопрос, который приводит меня в ступор.
— Самир, какого хера, ты мне дал эту зацепку? Это же твой дядя!? Ты совсем сбрендил?
Сажусь на край кровати, переключаю телефон и подношу к уху.
— Ты что несёшь? — теперь уже я срываюсь почти на крик.
— Я что несу? Тебе жить надоело, а, Самир? — Максим не успокаивается, а наоборот ещё больше приходит в ярость. — В какие игры ты играешь?
— Максим, остановись, — встаю с кровати, и нервно прохаживаясь по комнате, пытаюсь сопоставить, что к чему. — О каком дяде ты говоришь?
Максим рассмеялся истерическим хохотом, всегда пугал нас, когда ещё ребятами нарывались на проблемы, а сейчас, когда превратились в мужчин, его голос обрёл жесткость и грубость, создавая эффект, будто реально в нем живёт бес, желающий вырваться наружу.
— Да о том самом, который вроде должен быть на том свете, — с сарказмом выговаривает Максим. Я встал, словно прирос к полу, получая удар по голове в переносном смысле.
— Ничего не понимаю, — вслух произношу слова, которые крутятся на языке.
— Вот и я в ступоре, друг, — слышу в трубке шелест бумаг, Бесов роется среди своих документов, затем, найдя то, что искал, продолжает, — Возле убитого шейха, помимо его крови, эксперты нашли ещё постороннюю, взяли на анализ, затем прогнали по базе данных, как живых, так и мёртвых. Но, как уже догадался, среди наших совпадений не оказалось, — Максим замолкает, ждёт моего комментария.
— Но ты воспользовался нашей базой, — заканчиваю за него.
— Да, — коротко отвечает, — и был крайне удивлен, увидев фотографию твоего ещё молодого дяди, значившегося, как без вести пропавшего. Тебе есть, что ответить на этот счёт?
Я сажусь прямо на пол, одной рукой держу телефон, крепко прижимаю к уху, сжимаю корпус так, что тот начинает жалобно хрустеть, а другой рукой подпираю голову.
— Что было в зацепке? — я пытаюсь вспомнить, что именно передал Максиму, среди них не должно было никаких упоминаний о случившемся.
— Только то, что ты хотел мне передать, — с суровостью в голосе, отвечает Максим. — Я не хочу вдаваться в подробности, — друг замолкает, обдумывает следующие слова, со свистом выдыхает, — предупреди своего отца, что имеет место быть шантаж, запугивание, либо кто-то ожил, и жаждет мести, — на последнем слове Максим хохотнул, — вот уж не думал, что мертвецы способны оживать, Самир, по крайней мере в моей практике такого ещё не было.