Бахтияр сжимает руки в кулаки и только совершает порыв вперёд, я мигом открываю дверь в кабинет, и он падает на колени прям перед моим отцом. Ирония. Лживый король перед истинным. Обхожу его, и, здороваясь с отцом, кривлю на губах улыбку, но вслух не считаю нужным показать свое злорадство, никогда не опущусь до уровня Бахтияра. Отец, видя нашу назревающую стычку, ловко закрывает дверь, и, не обращая внимания на кузена, садится на диван, берёт трубку кальяна, всматривается в дым, словно в нем идёт куда более интересный диалог, нежели наш предстоящий.
— С чем пожаловал, сын? — отец первым нарушает эту зловещую и нагнетающую тишину.
Понимаю, что вновь придется отложить первую часть разговора, ту, что была у нас с Максимом, небезопасно распространяться при Бахтияре, у него свои черти на уме, желающие вымести всю злобу на весь мир.
— Сегодня состоится гонка, хочу, чтобы Фархад и его семья прибыли на неё в качестве гостей. Пригласи от моего имени.
Отец кивает головой в знак согласия. Я кланяюсь и направляюсь к выходу, но на полпути Бахтияр хватает меня за локоть, останавливает и смотрит в глаза, я немного выше брата и в этом тоже есть преимущество, чувствовать себя комфортнее.
— Условия вашего брака будут записывать при мне, неужели хочешь, чтобы твой король внёс свои коррективы? — выгибает бровь и сжимает на лице губы в полоску так, что напряжённые мышцы начинают ходить ходуном. Я подозревал, что эта гнида напросится присутствовать при оглашении условий со стороны семьи Амины, но не был полностью готов до последнего.
— Твои слова, Бахтияр, как ветер в поле, — зло уставился на него, лицом к лицу, не моргая, произношу давно сидевшие во мне слова, — Отец не позволит тебе налево и направо сыпать своей печатью короля, уж тем более при Фархаде.
— Не забывай, Самир, что ветер способен разрушить все до основания, разнести все постройки вдребезги, а на месте оставить лишь разруху, — слова Бахтияра тоже имеют силу, но я не поддаюсь на его скрытую угрозу.
Ничего не отвечаю на его реплику, вновь обращаюсь к своему отцу, поворачиваясь спиной к брату, а отец тем временем встал с дивана.
— Если он посмеет, хоть что-то внести поперёк, я сам лично придушу его, как однажды это сделал ты с его отцом, — Бахтияр застыл на месте, нутром почувствовал, что задел его за больное, но так тому и быть. Если бьешь один раз, жди, что в ответ получишь два удара. Кузен слегка отшатнулся, затем, придя в себя, хватает из-за спины свой кинжал, срываясь с места попытался нанести удар, но ничего у него не вышло, потому что мой отец, среагировав раньше меня, схватил того за горло и повалил на пол. Бахтияр задыхается, что-то скулит и пытается вырваться из захвата моего отца. Я склоняюсь перед кинжалом, беру его в руки, кручу перед собой, проверяя клинок на четкое равновесие между рукоятью и лезвием. Провожу пальцем по острию, понимая, что этот кинжал, остро наточенный, и служит для определенных целей, а не для красоты костюма короля.