— Самир, — оборачиваюсь на свое имя, льющееся из уст любимой, узнаю за миллион вёрст, её сладкий голос. Я отходу в сторону от мужчин, те провожают меня взглядом, затем, увидев, куда я направляюсь, начали бросаться шутками, обрывки которых доносились до меня, но мы с Аминой не обращали никакого внимания.
— Привет, рухи, — целую в ладонь Амину, и, не отпуская её руки, вглядываюсь в любимые глаза своей невесты. Она тоже не разрывает этой связи между нами, но чувствую, как девушка напряжена, её немного трясёт, но она сражается с этими чувствами, скорее всего, чтобы я не заметил, но я достаточно за это время изучил Амину, язык её тела. Прикасаясь свободной рукой к щеке, она нежно льнёт к ней и закрывает глаза, на губах проступает лёгкая улыбка. Мне очень хочется её поцеловать сейчас, прижать к себе и вновь обрести то единение, которое мы нашли сегодня под звездным небом.
— Будь осторожен, хорошо? — тихо шепчет любимая.
— Не беспокойся обо мне, рухи, это не первое моё соревнование, и ты это прекрасно знаешь, — сам тоже улыбаюсь ей, осознаю, как я счастлив внутри, что, наконец, раскрыл свои глаза, нашёл ту, которой давно готов был подарить всего себя. Рядом с Аминой я становлюсь мягким, вся суровость уходит на второй план. Девушка раскрывает глаза, держа в своей руке мою, прижатой к щеке, направляет к своим губам и оставляет поцелуй, выражая ко мне всю свою искреннюю любовь.
— Отцы пришли к согласию? — задаю ей вопрос. Амина отходит от меня, смотрит сначала на трибуны, в ту часть, где расположена кабина для ВИП персоны, я тоже оборачиваюсь, вижу наших отцов, свою мать и вторую жену Фархада. Бахтияра на месте нет, когда как этот гнида не пропускал ни единой гонки, с участием его фаворита. Нахожу в толпе мужчин того самого парня, любимчика кузена, он сверлит взглядом в нашу сторону, но вдруг увидев, что стал обнаруженным, вновь влился в разговор с остальными пилотами.
— Да, пришли, — Амина отвечает, и я вновь поворачиваюсь к своей любимой девушке. — Но отец не согласен на мой переезд к тебе до свадьбы, считает грехом, — девушка хохотнула, понимая смысл запрета. Я коварно улыбаюсь ей, слегка поигрывая бровями, чем ещё сильнее смущаю её. — Самир, — Амина, хлопает меня по плечу, чтобы прекратил над ней шутить, затем сама обнимает меня и украдкой целует в шею, оставляя свою влажную пометку.
— Я разберусь с этим позже, — обещаю ей, она отстраняется, ещё раз сжимает руку, доверяя мне свое сердце и душу, — С сегодняшнего дня ты моя, Амина, только моя.
Девушка покрывается румянцем, но кивает головой и удаляется, оставляя меня с другими участниками.