— Спасибо за совет. Я бдю и бдить буду, — Полина попыталась улыбнуться, чтобы перевести неприятный разговор в шутку. Её тяготила эта тема, а ещё она испытывала странное чувство — будто предаёт Громова, обсуждая с Ксенией такие вещи о нём.
— И он ни разу не пытался к тебе подкатить? — всё-таки не удержалась Ксения от любопытства. — Ну, там, под ручку взять, или как бы невзначай прикоснуться…
— Что ты глупости болтаешь! — возмутилась Полина. — У нас с ним исключительно деловые отношения.
И тут же всплыло непрошенное воспоминание — странный взгляд Громова, устремлённый в распахнувшийся воротник её блузки… Ну, хватит, этак можно в любом человеке заподозрить маньяка, рассердилась она на себя. В конце концов, нормальная мужская реакция на внезапную обнажёнку… он просто слегка растерялся от неожиданности. Было бы хуже, если бы женская грудь вообще не волновала доцента Громова. Но как, в таком случае, воспринимать его просьбу о том, чтобы она взяла его с собой на остров? А вдруг это именно "подкат", как выразилась Ксения?.. На душе сделалось совсем муторно. Полина вспомнила собственные недавние мечты о приезде Марка Александровича в её родную деревню… вспомнила — и невольно покраснела. Нельзя, нельзя думать в подобном ключе о своих научных руководителях. Это у тебя просто дурь и блажь, Полина, от нервов и недосыпа. Ложись-ка спать, утро вечера мудренее… тем более, завтра тебе ещё с Рыбалко встречаться.
Ксения с удвоенным энтузиазмом забарабанила пальцами по клавиатуре. Полина разделась и легла, натянув одеяло до самых ушей. Хорошо бы выкинуть из головы весь вздор и мусор, оставив в памяти только хорошее, случившееся за день… Немного мешает быстрый перестук клавиш, но в принципе, терпимо. Можно полежать и подумать о своём, пока сон не сморит окончательно…
А сплетники пусть злословят. Всё равно никто не отнимет у Полины право на воспоминания о той особенной улыбке, с которой он иногда смотрит на неё… улыбке, в которой расцветает что-то невысказанное, тёплое, что-то очень важное…
— А пытливый любознательный читатель уже давно обо всём догадался, — тихо пробормотала Ксения себе под нос, не отрываясь от работы.
Ну и пусть себе догадывается.
Полина выскользнула из общежития в такую несусветную рань, что в небе ещё не растаял тонкий и бледный серп месяца.
Где-то вдали продребезжал в утренней тишине первый пустой трамвай. Со стороны Волги тянуло сыростью. Полина почувствовала, как промозглый ветер моментально пронизывает её до самых костей, забирается под полы куртки, щиплет за ноги в тонких колготках и покусывает щёки. Она с тоской подумала о мягкой уютной постели, которая ждала её в общаге и, вероятно, ещё даже не успела остыть, о горячем чае с земляничным вареньем… но тут же сердито прогнала эти малодушные мысли.