— Вот ты где, — раздался женский голос.
Я распахнула глаза. Вот уж кого я не ожидала увидеть, так это.
Венде.
Закутанная в чёрный плащ, она легко шла по крыше изящной походкой истинной демонессы-аристократки. Прямо ко мне.
— Меня так легко выследить? — поинтересовалась я.
— С тех пор, как ты покинула дворец, ты не очень-то пряталась, — спокойно сказала Венде.
— Позволишь поговорить с тобой?
Я указала на черепицу рядом с собой. Пододвинула ополовиненную бутылку яблочного сидра.
— Он совсем слабый, — заметила я. — Если хочешь.
Венде откинула капюшон и скептически посмотрела на бутылку.
— Нет, спасибо.
— Ты явно не хочешь меня убить, — сказала я, когда она приземлилась рядом со мной. — Но зачем говорить со мной? У Рин Дредена теперь есть коронованный правитель.
Венде кивнула:
— Знаю. Я наблюдала за коронацией. Как и ты.
Я прикрыла глаза. О да, я наблюдала. Я видела всё, выпив зелье орлиного зрения, но, честное слово, это оказалось совершенно бессмысленно: всё сливалось в одно смутное пятно. Потому что большую часть коронации я ничего не видела из-за слепящих слёз.
Тень надел на себя корону сам, не позволив прикоснуться к ней никому. Я слышала, именно так коронуют императора в Подземье: он идёт один сквозь море лиц, победитель и триумфатор, поднимается по ступеням — и, когда его пальцы касаются холодного металла, наступает новая эра.
Что ж, она наступила. Главы гильдий, машущие с балконов, невозможное море цветов, приветственные крики, взлетающие вверх вымпелы, запахи поджаренного хлеба и истекающего соком мяса…
…Но на устланной алым дороге, по которой Тень шёл в одиночку, была лишь тьма. И крылья, взлетевшие над его плечами, когда корона увенчала его чело. Демоническое наследие, разбавленное болью и горечью потери.
Ему было так же больно, как и мне. Я не могла ошибаться.
Но его ледяное спокойствие, пока он принимал клятвы высших демонов, было нерушимо. Демон, не знающий жалости.
Мальчишка, не умеющий прощать.
Интересно, он захочет иметь наследника императорской крови? Может быть, даже заключить брак? Демонесса древней крови укрепит его позиции десятикратно, а Тень никогда не отказывался от силы.
А что до охотницы, для которой Тень накрыл стол и выбрал янтарное платье.
«Слабость», — скажет он. И будет прав, наверное.
Вот только. я не верю, что была всего лишь слабостью.
Буду ли я пить вербену все короткие ночи, что мне остались? Или вербеной будет изводить себя Тень, лишь бы не видеть моего лица?
Тень. Ниро.
«Не называй меня этим именем».
Я тряхнула головой, возвращаясь в настоящее. Кивнула Венде, давая ей понять, что готова слушать.