— Так ведь один из них — ее. По закону положено выдать родственникам.
— Понятно. Свободны!
Меня отпустили и оставили наедине с… с Начальником тюрьмы.
— Поздравляю вас с повышением. Очередным, — выдавила я.
Галеаццо, с уходом стражников снова погрузившийся в чтение, поднял на меня взгляд.
— Ты все еще здесь?
— Я… Я же не знаю куда идти и зачем. Меня схватили, притащили сюда и ничего не объясняют. Я буду жаловаться! — сказала я.
— Кому? — он усмехнулся.
— В суд! Мэру! Найду кому! — я начала входить в раж. — Я честная горожанка и имею права!
Галеаццо, похоже, это только забавляло. Он провел пальцами по корешку книги, захлопнул ее и поднялся с кресла.
— Странно, я думал, тебе здесь все закоулки известны, — заявил он, положив Дело и постучав по нему ладонью. — Все ж таки ты почти все детство провела в этой тюрьме. Иди за мной.
Мда. Не объяснять же ему, что я вчера ночью появилась в этом городе, причем на кладбище. А у моего аватара, оказывается, есть какое–то прошлое. Не слишком, я так понимаю, радужное — в шестнадцать лет умереть, быть похороненной и воскрешенной, — и не впечатляющая биография.
Мы миновали первый этаж, каморку стражей, и спустились ниже. Здесь располагались камеры.
В одной из них все было оборудовано, как в первоклассном гостиничном номере — толстый ковер на полу, шкаф с одеждой, двуспальная кровать с высоким матрасом, подушками и одеялами, столик с серебряной посудой и, судя по запахам, отличным обедом. Все портили только решетка на окне и вместо двери, и постоялец. Герцог Сенье.
— Добрый вечер, ваша светлость, — чуть поклонился герцогу мой провожатый. — Надеюсь, вас устроили со всеми удобствами? Даже жаль, что вы пропустили сегодняшние выборы. Но, думаю, вам будет интересно узнать, что ваша невеста сохранила должность… На этот раз.
— А вы, сеньор Галеаццо, все так же рветесь к вершине? Не ударьтесь об потолок, — не менее ядовито ответил Сенье.
— Вашими молитвами… Так у вас нет никаких пожеланий по содержанию?
— Я желаю, чтобы меня немедленно освободили, — капризно потребовал герцог.
— Боюсь, что у меня есть распоряжение суда и приказ Соверена. И согласно ним, вы приговорены к двум годам заключения. Так что, ваше пожелание будет исполнено сразу же, как наступит зима.
Галеаццо снова поклонился и пошел дальше, к следующей лестнице.
— И ты здесь, ведьма, — услышала я голос Сенье. — Ничего, скоро я выйду и мы сочтемся. За повозку, за подставу, за это…
Я молча проскользнула мимо камеры.
На следующем этаже камеры были уже куда менее благоустроенные. Каменный проход, выдолбленный в скале, узкие бойницы окон под потолком. И решетки, ограничивающие клетки с людьми. Впрочем, здесь не слишком много людей. В одной камере на охапке сена устроился барон–разбойник Луиджи Вампа, в другой находились два человека — мужчина и женщина, еще через две камеры заперты трое мужчин.