Я должна была сказать это грубо сердито, но вперемешку со смехом, конечно, вышло совсем неубедительно. Его метафоры невозможно воспринимать серьезно.
— Твое «не подходи» больше похоже на «поцелуй меня», — резонно укорил царевич.
Я увлеклась беседой и не заметила, как он загнал меня в угол. Куда делась злость? Где обида? Андрей приближался ко мне, сверкая глазами. Я вжалась спиной в стену. Мне конец.
— Андрей, тебе же нельзя.
Его руки уже легли мне на талию, обжигая даже через одежду.
— Мне ничего нельзя. Зато тебе можно. Откуда это платье?
Он прижимался щекой к моим волосам, ладони заскользили вверх по спине.
— Из магазина, — пробормотала я, парализованная его касаниями, сбитая с толку странным вопросом.
— Магазин называется «Все для пыток»?
Его руки легли на шею, массируя, слегка надавливая.
Я знала, что он пытается снять напряжение этим глупыми разговорами. Я не смогу устоять. Стоит только сказать: «Нет, я не хочу», — и он уйдет. Может быть не сразу, но все же отступит. Но я предпочитаю обсудить платье.
— Платье тоже виновато?
— Разумеется. Знаешь, сколько раз я хотел сделать вот так? — Пальцы очертили контур моей шеи, плеч, зацепили лямки, спуская их вниз. — Оно такое тесное, всю тебя облегает. Ты никогда не носишь под него лифчик.
— Андрей, пожалуйста.
Одной рукой он поглаживал грудь через ткань, а второй двинулся вниз.
— А когда ты в нем наклоняешься, то можно заметить рельеф кружев.
Ладонь остановилась там, где заканчивалась ткань и стала возвращаться обратно, увлекая за собой подол, обжигая голую кожу моих ног.
— Ты с ума сошел?
— Да, давно и окончательно спятил.
Андрей задрал платье до самой талии, руки мгновенно оказались на попке, прижимая меня крепко к его «весне». Я инстинктивно подалась бедрами вперед, чтобы острее ощутить его желание. Андрей застонал.
— Мари, поцелуй меня, пожалуйста.
Я больше не могла бездействовать. Руки сами сжали его плечи, а губы прильнули к его, соединяясь в поцелуе. Он никогда меня так не целовал. В Лондоне мы изучали друг друга, в Москве он пытался меня наказать, а у окна сейчас был не уверен в согласии. Но в данный момент я говорила — да. И Андрей торжествовал. Его губы то терзали меня, то успокаивали. Язык, то сплетался с моим, то изучал каждый миллиметр губ.
Я закинула ногу ему на пояс, стараясь прижаться теснее. Андрей крепко держал мое бедро, вжимая меня в стену.
— Это невозможно. — Он оторвался, тяжело дыша. Пальцы тянули вниз молнию платья, — Малыш, мне опять мало. Мало тебя.
— Я знаю… Знаю. Мне тоже.
Я стащила с него пиджак и рубашку, прижалась грудью к обнаженному торсу. Влажные губы медленно двигались по плечам к груди. Я застонала, почувствовав, как ласки становятся горячее, как его язык ласкает и нежит меня.