В конце пятиэтажной застройки появилась платформа Коломенское малоосвещенная, с кассой в середине, с пешеходным мостом. Между домами и платформой виднелся рефрижераторный поезд — нескончаемо длинная лента вагонов-ледников. По другую сторону платформы чернел тепловоз.
Тропинка впереди нырнула под вагон-ледник рядом с неразличимым в темноте, начертанным на фанере афоризмом: "ЧТО ВАМ ДОРОЖЕ? ЖИЗНЬ ИЛИ
СЭКОНОМЛЕННЫЕ СЕКУНДЫ?"
«Сэкономленные секунды — тоже жизнь», — подумал Денисов.
Инспектор поправил куртку, притянул верхнюю пуговицу к самому подбородку, дальше откинул ворот. Теперь воротник торчал чуть выше лопаток, там, где, по убеждению Денисова, ему полагалось быть.
Электричка запаздывала.
В 20.17 на платформе появились инкассаторы Госбанка— с одинаковыми сумками, правые руки одинаково — в карманах. Они двинулись от кассы к месту остановки хвостового вагона. Денисов наблюдал за ними, стоя в тени рефрижератора, готовый в случае необходимости мгновенно прийти на помощь.
Но все было тихо.
Первым пришел электропоезд на Москву. Через пути к домам что тропинке мимо Денисова и начертанного на фанере призыва потянулись люди. Скрытая тексте бессмыслица лишала транспарант ожидаемой силы. Денисов приглядывался к проходившим: несколько женщин, высокий старик с палкой. За ними показались двое парней.
Оба одновременно глянули на Денисова, не отворачиваясь и не убавляя шаг, прошли в нескольких сантиметрах.
Пахнуло спиртным.
«Близнецы… — заметил Денисов. — Странный каприз природы: пустое, бессмысленное копирование…» Но тут отвлекся: тучный мужчина в меховой шапке пирожком остановился у рефрижератора, крикнул кому-то позади:
— В 8.20? Как всегда?
— У метро! — донеслось из темноты.
Луч приближавшейся со стороны Москвы электрички мазнул словно ки-стью, окунутой в золотую краску. Стало светло. Мокрый вагон-ледник рядом с инспектором засверкал, как золоченый новогодний орех. Денисов оставил рефрижератор, перемахнул через пути, вскочил на платформу. Теперь, во время посадки инкассаторов в поезд, он должен был находиться в непосредственной близости от них.
Еще человек — в куртке, в полосатой-шапочке с белыми и красными спартаковскими цветами — пробежал впереди, бросился к последнему вагону.
Электричка затормозила, на ходу, с шипением, открывая автоматические двери.
Инкассаторы, не переставая о чем-то разговаривать между собой, по-прежнему одинаково-одна рука в кармане, внесли сумки с выручкой билетных касс в служебный тамбур последнего вагона, вошли в нерабочую кабину. Молодые приезжие парни в шляпах, в куртках, в цветастых кашне, вчерашние демобилизованные воины.