— Новость знаешь? Отец в тюрьме. А где младший-то? Что, Лёха дрыхнет ещё? В школу пора скоро.
— Я слышал про отца. Вчера полицейский приходил, — едва успел сказать я.
— Говорят, там что-то серьёзное, — снова затараторила Маша. — Вроде убийство. Так и знала, что чем-то подобным закончится. Сегодня поеду навестить. Так, вы чем тут питаетесь? — сестра разулась и проследовала на кухню. Найдя кастрюлю с перловкой, она поморщилась. — Сколько оно тут стоит? Неделю? Ладно, сейчас что-нибудь сообразим, — она начала извлекать из мешка продукты. — Как себя чувствуешь, кстати?
— Да нормально, — ответил я, протирая глаза.
— Ну и замечательно. Рада, что всё в порядке. Я беспокоилась. Отец обещал оплатить счета, а тут такое. Ну и ладно. Нечего в этих больницах делать. Не лечат, а только деньги дерут. Лучше дома посиди чуток.
Говоря это, она достала кастрюлю, доску и куриную грудинку. На кухню выполз заспанный Лёха.
— О, здорово, ты чего здесь? — спросил он.
— Чего-чего. Проследить пришла, чтоб с голодухи не опухли. Иди давай, умывайся и собирайся в школу, — сказала Маша. — А я пока завтрак приготовлю. А ты когда пойдёшь учиться? — спросила она меня.
— В понедельник.
— Ясно. А ты, Лёш, тоже знаешь про отца?
Брат кивнул:
— Ага.
— Плохо дело, в общем. Самое паршивое знаете, что? Что вас могут в приют отправить.
Мысль эта мне прежде не приходила в голову, а сейчас новость грянула как гром среди ясного неба. А я-то думал, что самая большая проблема (разумеется, после моего контракта) — это найти средства на дальнейшее существование. Не хватало ещё, чтобы меня в какой-то приют упекли. Тогда миссию точно можно считать проваленной.
— Но не переживайте, — успокоила нас Маша. — Если там всё так плохо, я на себя оформлю опеку. Не думаю, что проблемы будут.
— А Малик согласится? — спросил Лёха.
— А куда он денется?
— Да, надо бы оформить, — почесал я затылок. — Если что, я сам могу зарабатывать, так что обузой не буду.
— Какой зарабатывать? — с упрёком поглядела на меня сестра. — Тебе надо экзамены сдать и поступить на специальность. Хочешь на мусорный пойти работать? Или грузчиком, как наш отец?
— Я понимаю. Просто, чтоб вас с Маликом не напрягать. У меня же больничные счета ещё.
— За это не переживай, — Маша поставила воду и принялась разделывать курицу.
И всё-таки я переживал. Стать нахлебником у родни не очень-то хотелось. Мне нужна была полная независимость и свобода действий, иначе можно забыть о договоре и моей новой жизни.
— Послушай, — вдруг осенила меня мысль. — Мне надо с Маликом перетереть кое о чём.