Вернувшись в номер, Антон прошел в ванную. Там он долго стоял под ледяным душем, после чего тяжело дыша, оперся на раковину, и уставился в зеркало. Оттуда на него смотрело разгневанное лицо гетеросексуала, который чуть было, не приобщился к таинствам однополой любви.
— Ну и кто ты после этого? — с болью поинтересовался он у своего отражения.
Ответ на вопрос был столь очевиден, что Антон счел за благо промолчать. Оскорбление, которое он нанес сам себе, посредством трансвестита, можно было смыть только кровью. Ну, или на худой конец алкоголем. Но так как пистолета, для того чтобы застрелиться, у Антона не было, он вылил в себя оставшиеся полбутылки вискаря, и спустя несколько минут сбежал в спасительный анабиоз.
Когда наутро он со стоном пробудился, первое что он увидел, был Жасмин, лежащий рядом с ним на кровати.
— Что, опять ты? — взревел взбешенный Антон, намереваясь свернуть наглецу шею.
Но в следующее мгновение он понял, что кто-то его опередил. Мертвый Жасмин словно дразня Антона почерневшим от удушья языком, пялился в белоснежный потолок. В широко распахнутых глазах трансвестита, застыл ужас, а на шее несчастного были четко видны багровые следы чьих-то пальцев.
Внезапно раздавшееся тактичное покашливание прозвучало, словно клацанье передернутого автоматного затвора. Антон быстро обернулся. В креслах возле окна непринужденно устроились двое. То обстоятельство, что они были не в полицейской форме, внушало определенные надежды.
— Полиция? — хрипло спросил Антон, пристально изучая незнакомцев.
Один из них был белобрысым парнем европейской внешности, второй низеньким приземистым качком, с надписью на узком лбу «Сделано в Таиланде».
— Нет, мы не из полиции, — ответил блондин на чистом русском языке. — Я — Штырь, а это — Боло! Но если ты настаиваешь насчет полиции, то это можно устроить. Хотя мне кажется, что ты не особо торопишься с ними познакомиться.
— Кто это его так? — Антон кивнул в сторону Жасмина.
Криво усмехнувшись, Штырь картинно вывалил перед Антоном пачку фотографий, на которых тот был запечатлен с разных ракурсов в постели с задушенным Жасмином:
— Как ты считаешь, что подумают обо всем этом тайские менты?
— Но я не убивал эту девку, вернее парня! Я хорошо помню, что гнал его до самого лифта. Потом я затолкал его в кабину, и он убрался из отеля!
— Ну, не знаю, не знаю! И вообще, сейчас это не имеет никакого значения. Значение имеет лишь твоя готовность договариваться.
Антон некоторое время соображал, потом спросил:
— Вы, что хотите, завербовать меня в тайскую разведку?