— Коган Исмаил Иосифович, 78 лет. Ювелирная лавка на…
— Как обычно?
— Можно чуть глубже: Древо и т. д: когда родился, где жил, куда переезжал, где учился, на кого, дальнейшее образование, женитьба, дети, что да как.
— Как скоро?
— Вчера…
Вместо ответа звучат быстрее гудки.
Агапыч странный персонаж.
Для него нормально так закончить разговор. Узнал — астрал…
Я не из обидчивых. Сам с придурью, поэтому мы с ним быстро нашли общий язык, несмотря на то, что совершенно разные. И видение мира у нас под иными углами. И тем более, я никогда его в глаза-то не видел.
Меняя номера телефонов, не раз усмехался умению мужика мне дозвониться. Никогда не сообщая ников, паролей — получать нужные сведения по почте. Не озвучивая места своего проживания — находить запрашиваемое в конвертах.
Человек-призрак, но мать его — настолько «тень» я никогда не встречал.
И восхищает, и пугает.
* * *
— Почему восемь? — Парни уже донесли о моём самоуправстве Пастору. Нестор Львович не орёт, но колючий взгляд холодных глаз на морщинистом лице адресован мне. Босс недоволен, но доверяет и потому ждёт разумного ответа.
— Она ближе к рыночной, — сижу напротив Пастора. В его доме, в его рабочем кабинете. Мрачном, небольшом, с давящими стенами и громоздкими картинками, потолком с тяжёлой люстрой. Не спасает положения и единственное окно — оно всё время занавешено тёмными, плотными шторами. На полу вычурный ковёр, на который нельзя в обуви ступать, потому она ютится у порога.
Массивная мебель, высокие шкафы с книгами. Только сейчас понимаю, что его мебель и обстановку тоже можно назвать — антикварная. Да и если вспомнить о его любви ко всему древнему, сорение деньгами на аукционах…
При этом Пастор — редкий человек старой закалки, верящий в силу знаний и почитающий бумажные издания. Сотни томов, от научных трудов до обычных романов, поэм и сборников стихов призванных классиков жанра. Стол тоже порядком завален бумагами, папками и прочими канцелярскими вещицами.
Даже странно, что такой персонаж, как Нестор Львович не понимает мотивов Когана. Они примерно одной эпохи. Пережили многое. На ноги вставали сами. Да и увлечение у них схожее — коллекционирование древнего и редкого.
Хотя, возможно, из-за своей недалёкости я упускаю нечто важное.
— Коган — едва ли не последний из района, кто отстаивает своё право на участок. Там его жизнь… — не пресмыкаюсь, за что и заслужил уважение Пастора.
— Когда бы тебя это волновало? — босс откидывается на спинку кожаного высокого кресла. Локти на подлокотники, старческие ладони с длинными пальцами, на одном из которых массивный перстень, складывает домиком.