— Он не изменит своего решения, — решаюсь на признание.
— Тогда смысл было перебивать цену? — не даёт спуску Пастор.
— Притупить бдительность и дать время подумать… — вальяжно растекаюсь по стулу, ноги чуть шире вытянув по ковру.
— Но ты же сказал, что он не передумает, — напирает босс.
— Подумать мне… Порешить всегда успеем, а я бы хотел уладить вопрос полюбовно. Так что прошу дать мне время. Я придумаю, как его обработать.
— Не припомню за тобой такого рвения.
— Избавлять мир от пустоты и гнили — одно, а от подобных Когану — другое.
— Еврей, как еврей…
— Я не нацист, мне нет дела до его родовой принадлежности, я говорю про другое.
Пастор озадаченно прищуривается. Губы сильно поджимает и несколько минут просто молчим, изучая друг друга на расстоянии.
— Неделя, — озвучивает вердикт. Бурной радости не выдаю. Благодарно киваю:
— Постараюсь управиться, — поднимаюсь, но уже у дверей меня нагоняет:
— Не уладишь миром — устранишь!
— Не вопрос.
* * *
Не знаю почему, но еду не домой — обратно к лавке Когана. Торможу напротив и наблюдаю. Редкие посетители — добродушные и учтивые. Один — явно воришка, но только заглядывает, тотчас выходит, пряча голову под капюшон толстовки, руки в карманах грязных джинсов, потрёпанные кроссы. Видать, наркоман.
Исмаил Иосифович неторопливо перебирает товары, прохаживается по магазину, поправляет антикварную продукцию. Табличку «закрыто» устанавливает с пунктуальностью, которая добавляет плюса в моих глазах — скрупулёзность и педантичность — достойные качества для любого бизнесмена, да и просто воспитанного человека.
Вечереет быстро, тени ползут по проулкам и дорогам, опускаются на землю. Свет из окон, витрин цветными софитами бьёт по глазам, но я даже вздремнуть успеваю. А потом и внучка старика появляется с двумя парнями. Братьями, если глаз не обманывает. Похожи, но не как две капли воды. Двойняшки…
Парни расположены к девушке, а она с ними хоть и кокетничает, но не развратно, а… невинно и по-дружески.
Только свет гаснет, и я еду домой.
На следующее утро — я на месте, ещё до ухода Арины в школу. За ней предсказуемо ребята заходят. Они прощаются с дедом и, подшучивая, подзадоривая друг друга, ретируются в сторону ближайшей школы.
Вот так и наблюдаю за семейством Коган.
А если учесть, что папку с личным делом на антиквара нашёл, когда сел в машину, то ясное дело — мне есть, чем заниматься в пробелы дня.
Род Коган — древний. Ветви из глубины тянутся, и эта затормозила на сыне Исмаила Иосифовича — Родионе. После смерти жены он так и не смог оправиться от горя. Погиб под колёсами автомобиля. Потому на попечении старика осталась на тот момент семилетняя внучка. Арина. Вот уже десять лет, как он её воспитывает.