Нога немного болит, чуть прихрамываю, но я всё равно красавица. Дорогущее платье, шикарные туфли… Хочу встретить Новый Год по богатому. Одиноко, зато в золоте!
Но уже в коридоре замираю: щелчок замка, дверь распахивается, едва меня не ударив, а на пороге застывает бывший! Ключ! Я совсем забыла о ключе!!!
— Герман, — сбивается дыхание. Никак не ожидаю увидеть бывшего. Под Новый год и в свете последнего конфликта.
— Ну что? — прямо с порога шипит Герман, окидывая презрительным взглядом, — не понимаешь простых слов? Угрозы нужны? Настолько тупая, что предупреждения не работают, обязательно мордой ткнуть как текущую кошку нужно, чтобы место знала! — шаг ко мне, — я от него. — Ждёшь кого?
— Н-нет…
Герман с большей дотошностью по мне взглядом ведёт и на лице ясно читается — ни хрена он мне не верит! Да и сама понимаю, что выгляжу так, будто в ресторан или на вечеринку собралась!
— Лживая с*!
— Я?.. — запнулась на возмущении вперемешку с негодованием и шоком.
— С конкурентами значит спишь… — ещё шаг. Я синхронно от него. Да он пьян! И пьян в умат… Шатается, криво лыбится, в глазах ненависть и похоть клокочут, — небось, слила уже все наши проекты?
Вот честно, возмущают подобные претензии.
— Я не заслуживаю… — стараюсь показать себя стойким бойцом.
— Сук*!! — рывок не предугадываю, в следующий миг Герман меня спиной прикладывает об стену. Больно, неожиданно и позорно. Всхлип проглатываю с клацаньем зубов. Я не из робкого десятка — просто не привыкла к таким «мужским» поступкам. Для меня мужчина — тот, кто общается с женщиной без рукоприкладства. Кто умеет донести мысль словами и разумными поступками. Драка, а точнее избиение слабого пола… — черта мелкого существа, кому природой дана сила, а слабость души позволяет её применять исключительно на тех, кто беззащитней. Тем более рукоприкладство — не всегда доказательство правоты.
— Вот значит как? — в лицо шипит злобой бывший, пока прихожу в себя. А приложил меня о стену ощутимо — я чуть подзавыла в боли и растерянности. — Пока мы жили, делала вид благовоспитанной, холодной и неприступной, а как только мне пришлось уйти, — даже слюни его перегарные мерзко в лицо долетают. Герман так близко, что меня топит в угарном амбре алкоголя и ненависти.
— Если хоть один проект окажется у конкурентов, — припечатывает сильнее к поверхности, — я тебя по судам затаскаю и в психушку определю, — окунает в болото своего гнева и претензий. А потом целует, затыкая — мой рот своим поганым накрывает. Без нежности или желания свести с ума — грубо, плотоядно и садистски, зубами за нижнюю цапает…