И вот в распахнутые ворота въехала колесница, и с нее, когда возница еще не остановил лошадей, спрыгнул высокий худой мальчишка. Нен-Нуфер подошла ближе и лишь тогда увидела на его груди небольшие бугорки, но талии у Асенат почти не было, и длинные худые ноги, торчащие из короткой юбки, все еще походили на две тростинки. С трудом верилось, что в ее теле зародилась женская сила, но ведь не зря же эту девочку приготовили для ложа фараона.
Асенат стрелой бросилась к дому и обезьянкой повисла на отцовской шее. Сети попытался отцепить ее, но не тут-то было — пришлось с долгожданной ношей прошествовать в зал. А Нен-Нуфер вернулась в тень беседки и доела финики. Не стоит мешать встрече отца с дочерью. Она останется здесь, пока ее не призовут. Краска в тени не потекла, и тело не нуждалось в купании, да и ванна сейчас отдана Асенат, если девочка, конечно, променяет теплые отцовские объятья на прохладную воду.
Однако долго гладить кошку не пришлось. За ней явился слуга и пригласил подняться на крышу. Солнце еще красило вершины Великих Пирамид, но здесь уже горели светильники. Две прислужницы держали над креслами опахала, но в кресле сидел лишь хозяин дома. Асенат в чистой короткой юбочке стояла коленками на циновке, придавливая подбородком ногу отца. Волосы ее едва прикрывали уши — видно, отращивать их стали совсем недавно. Асенат подняла на гостью глаза, но не отлипла от отца.
Сети представил Нен-Нуфер как жрицу Хатор, но без злого умысла, он только пытался сыскать ей авторитет у дочери. Та сначала никак не отреагировала на знакомство, но когда Нен-Нуфер села в кресло подле Сети, девочка протянула руку к блюду, стоящему рядом на циновке, взяла белый ломтик и все так же молча опустила его на колени гостьи. Сети незаметно кивнул, и Нен-Нуфер поспешила принять предложенное, догадавшись, что это и есть кокос. Морщинка, которая залегла между ровных темных бровей девочки, говорила о том, что отец вынудил дочь поделиться любимым лакомством. Нен-Нуфер попыталась улыбнуться, как можно мягче, но не снискала ответной улыбки, зато почувствовала на себе пристальный взгляд Сети и теперь гадала, о чем думает хозяин дома, о ее ли танце или же о неприветливости дочери.
В руках Нен-Нуфер незаметно появился полный фиал, и она увидела, что Сети наклонился, чтобы протянуть дочери такой же. Третье кресло оставалось пустым — видимо дочь не желала есть по-взрослому. Тяжело ей придется с упрямой ученицей, но она исполнит все, что велит фараон и Великая Хатор.
— … да живет он вечно.
Нен-Нуфер вздрогнула и повторила за Сети "Да живет он вечно", поняв, что пропустила приглашение испить вина за здоровье Его Святейшества. Вино в этот раз показалось более терпким — его не следовало пить на голодный желудок, но Сети ведь не знал, что она пропустила обед. На этот раз на столике были только лепешки и мясо. Должно быть, прошедшей ночью фараон осознал всю тяжесть предсказания, и потому нынешняя трапеза его была скромна, а, может, он вообще ничего не ел сегодня. Как и Сети, который уткнулся в фиал и не сводил глаз с дочери.