Ноги сами собой ускорили шаг, хотя голова из-за падения просто раскалывалась. Наверное, я всё же получил сотрясение мозга. И не самоё лёгкое. Во всяком случае, когда сумерки плотно сгустились и показались первые звёздочки, меня таки вырвало. В глазах потемнело. И далеко не из-за времени суток. Так что, хотя мною и были предприняты героические попытки продолжить путь, я всё же свалился на землю да вновь потерял сознание.
Новое пробуждение пришлось на время незадолго перед рассветом. Луны уже скрылись, но ночной мрак перестал быть непроглядным. Я с трудом поднялся. Одежда намокла от холодной росы… Зато, может, плащ стал почище? Или не надо так обманываться? Ощущения говорили, что я превратился в самого настоящего бродягу. От меня явственно несло потом несмотря на порошок из белороканского корня. Если бы ещё и борода росла, то… хотя, нет. Куда ещё хуже? Из Предвестника, из мага, познающего исключительное могущество, из властелина над потоками энергий мне оказывается было суждено превратиться в… это.
Ноги едва передвигались. Им просто не хотелось никуда идти. Они вынуждали меня поддаться отчаянию, сесть на какой камень и уткнуть в ладони лицо. В этот миг я проклинал всё. И Эветту, за то, что она была в моей жизни, и Хозяев, зато, что они так поглумились надо мной с этим заданием, и даже самого себя. Как можно было добровольно опуститься на самое дно? Неужели я всерьёз думал, что мне это необходимо и принесёт душевный покой? Это ведь из-за себя самого я здесь застрял. Тащусь не пойми куда за какой-то плаксивой девчонкой. Надо ли мне это? Не лучше ли остановиться? Бросить всё. Оставить. Забыть!
Великая Тьма, ну как же я хочу домой в междумирье! Мне же надо над мирами властвовать, а не вот это вот всё…
Однако я уже поставил перед собой цель и, словно автомат, шёл к ней. И постепенно во мне осталось только одно ощущение — чувство потерянности.
Когда я подошёл к маленькой деревушке, называемой Оженем, местные уже должны были приняться за работу. Пусть корнеплоды ещё зрели, но настала пора собирать злаки. Да и яблоки раньше времени налились соком. Их спелый аромат разносился по всему селению, приглушая запах куриного помёта и коровьих лепёшек. Однако все жители благополучно отлынивали от дел, столпившись у высокого столба в центре деревни. Такие частенько устанавливали в Амейрисе, как я заметил. Их называли Позорными. Именно там зачастую проходил самосуд. Так что я сделал вывод о том, что сегодня какому-то бедолаге крайне не повезло оказаться не в том месте и не в то время, и хотел было пройти мимо, но женщина неподалёку сочувственно сказала: