— Чего, родимый мой?
— Ты тело калечной обмывала. Было там такое?
— Было, сынок. Было.
— Было ли оно или не было, — губы старосты изобразили упрямство, — а только прав Иварёк. Мы ей милость оказали. Привезли её за нашим графом едва живую. Безрукую, без глаза. Такая тебе молодому только в обузу была бы!
— То есть Правила Крови вы блюсти отказываетесь?
Не буду вдаваться в подробности всего разговора. Скажу только, что по итогу моя голова стала болеть совсем нещадно, но зато я силой своего разума получил не только несколько медных монет и мешок с парой пёстрых горланистых куриц, но и смог отвязать Элдри от Позорного столба. Никто не чинил мне препятствий. Даже когда я потребовал дочку старосты снять с себя пояс Ванессы («распоясать девку» считалось сродни преступлению), крестьяне злобно смотрели, но молчали.
И правильно делали, что не лезли ко мне!
На тот момент я был ужасно зол, ибо по итогу вернулся к отправной точке своего путешествия. У меня не было ни коня, ни полезной спутницы, но зато имелась уйма потерянного времени. Я был вот-вот готов плюнуть на всё и безрассудно уничтожить свой родной мирок! Просто так. Чтобы легче на душе стало! Пожалуй, именно это, а не некое путешествие в Юрвенлэнд, принесло бы мне истинное удовлетворение и покой!
Честно, я едва сдержал свой порыв.
Однако, если говорить о Ванессе, то могилу магички я посетил. Хотел запомнить местоположение, чтобы однажды вернуться и всё же похоронить кости целительницы на другом кладбище. В Черницах.
— Они убили её, — с несвойственной для детей сухостью произнесла Элдри.
— И что с того?
— Они убили её!
— Кажется, я тебя понял. Мне тоже очень не понравилось, что они отобрали то, на что у меня были планы.
На земле неподалёку от меня валялась длинная ветка. Наверное, она отвалилась от одного из деревьев во время сильного ветра. Или, может, кто-то специально срезал её. Если бы она не валялась на земле, то я бы точно её срезал. Ветка была удобной. Она хорошо легла в руку, и ею было легко рисовать круг.
— Что ты делаешь?
— Мщу. Дремучий люд! Хочу наказать этих мерзких деревенщин.
— Как?
— Отвратительно. Очень отвратительно на свой вкус. Без тьмы это будет мерзко. Чудовищно гадко, хотя и совсем не то, к чему я привык!
— Так как?
— На их огородах всё пойдёт в рост. Особенно сорняки!
Давно мне не приходилось столь тщательно подходить к формированию усилителя заклинания. Но что поделать? Тьма была недоступна, а свет являлся чрезмерно чуждым для меня. Используя его, я не мог действовать даже на уровне неофита.
«Ужас! Я превратился в какого‑то зелёного ученика!» — болезненно забилась во мне мысль.