— Ты сыграл «Аллилуйю».
— Я ее спел. Ничего ужаснее в жизни не делал. В восьмилетнем возрасте я сломал ногу. По вполне понятным причинам это было неприятно, но пение — явный победитель.
Мне казалось, игры на рояле будет достаточно, но петь? Не могу поверить… Понятия не имею, о чем я думал, когда все это планировал.
Вот тут и нашлось объяснение шотам текилы. Я рассмеялся и притянул его в успокаивавшие душу объятия. Прижатый ко мне Эндрю был лекарством. Он починил меня в тех смыслах, которых никогда не сможет понять.
— Ты думал, что это будет лучшее в мире предложение. И ты посрамил Джеффа Бакли.
Он улыбнулся мне в шею.
— Тебе понравилось?
— Я в восторге. — Я отстранился, обнял ладонями его лицо и нежно прижался к нему губами. Голова все еще кружилась. — Не могу поверить в то, что ты сделал. Ты реально хочешь, чтоб мы поженились?
— Больше всего на свете, — прошептал он, — я хочу звать тебя своим мужем.
От его искренности, его честности и ошеломлявшей любви мои глаза наполнились слезами.
— Я люблю тебя, Эндрю. Если б существовал журнал под названием «Единственный мужчина, с которым я хочу провести всю жизнь», я был бы не на каждой обложке. Ты был бы на обложках лимитированных изданий. Знаешь, только для меня.
Какой же превосходной была его улыбка.
— Я хотел подготовить журнал под названием «Тот, на ком я мечтаю жениться» с тобой на обложке, но подумал, ты посчитаешь это тупостью.
Я залился смехом.
— Было бы круто. Но ты, и сделанное тобой, — я махнул на сцену и наших друзей, — было идеально.
— Может, нам стоит сделать свадебные приглашения в виде обложек журналов? — поразмышлял он. Я не совсем понимал, шутил он или нет, но рядом с нами заверещала его мать.
— Какая шикарная идея!
Так оно и началось. Судя по всему, Хелен, Сара и Лола уже спланировали всю нашу свадьбу и остаток нашей жизни. Мне было плевать. Потому что в тот момент начала играть музыка. Этта Джеймс запела «Наконец — то!», а я медленно — медленно танцевал с Эндрю среди наших друзей и семьи. Я уткнулся лицом ему в шею, а он обнял меня крепче.
Душещипательный голос Этты Джеймс наполнил мою грудь словами о том, что с одиночеством было покончено, и что жизнь превратилась в песню. Она пела о найденных мечтах и рае. И она была права, потому что я держал его в своих руках.
Наконец — то. И впрямь, наконец — то.
Конец