Я обернулся и заметил Лолу и Эмилио, Габа и Даниэлу, все улыбались так, словно понимали суть происходившего. Они были в курсе, что он планировал играть для меня на фортепиано и петь?
Как раз в момент выхода музыкантов я вернулся взглядом к сцене. Присоединился барабанщик, потом басы, и женщина начала подпевать Эндрю о мраморных арках и маршах победы, и вся группа играла песню так, словно они ее написали.
Крещендо было феноменальным, и я чувствовал, как ритм резонировал в моей груди. Но перед финальным припевом песня преобразилась в нечто другое. Это было попурри из песен, аудитория взревела, как вдруг музыка выровнялась в одну-единственную песню.
Я не был знаком с этой песней, хотя и знал, о чем она. Женщина душевно и прекрасно пела о чудесном вечере, что любовь — замечательная штука.
Эндрю поднялся из — за фортепиано и спустился со сцены. Смотрел он прямо на меня, и музыка затихла. Полнейшая тишина повисла в помещении, а затем наши друзья во главе с Эмилио и Лолой, и родителями Эндрю запели следующую строчку.
— Если б я мог, то абсолютно точно женился бы на тебе.
Обернувшись, я посмотрел на них, а потом вернулся взором к Эндрю и обнаружил, что он опустился передо мной на колено.
Я не имел ни малейшего понятия, продолжала ли группа играть. Я не знал, пели по — прежнему наши друзья или нет. Я не знал, что делала публика позади нас…
Я видел лишь Эндрю.
Он достал из кармана серебряное кольцо и протянул его мне на ладони. Он зашептал, а, может, и закричал сквозь шум, от которого отгородилось мое подсознание. Я по — прежнему не понимал.
Но слышал я его отлично.
— Спэнсер Коэн, если б существовал журнал «Единственный мужчина, с которым я хочу провести всю жизнь», ты был бы на обложке каждого издания. Всегда. Ты — все для меня. Ты заслуживаешь больше любви и счастья, чем я сумею тебе дать за одну жизнь, но мне хочется попытаться. Давай поженимся. Пожалуйста.
Я силился заговорить. Я силился не плакать. И провалился по обоим пунктам. «Он хотел на мне жениться?». Я умудрился лишь кивнуть.
Эндрю встал и набросился на меня с объятиями. Он спрятал лицо на моей шее, и нас резво окружило море обнимавших людей. Нас растащили в стороны, обнимали и поздравляли индивидуально, что было мило и всякое такое, но не в этих руках я хотел находиться. Я отлепил от себя Лолу и нашел Эндрю, которого смущал отец. Я похлопал Алана по плечу, прерывая этот танец из объятий, и дождался, пока он отойдет в сторонку.
Эндрю пристально на меня посмотрел и нервно выдохнул. Мой голос был полон непролитых слез.