У меня упало сердце.
— Тогда я рад, что спросил тебя сегодня.
Левин нахмурился.
— Лаззаро никогда не спрашивал тебя, чего ты хочешь от ваших отношений с ним?
Хантер покачал головой.
— Нет.
Левин бросил на меня тяжелый взгляд, и я кивнул. Да, Колтон будет в курсе.
— Он должен был, — сказал я. — И мне жаль, что он этого не сделал.
Настроение немного испортилось, и я вернулся к нашим бланкам. Хотелось бы задержаться на бланке Хантера и пройтись по нему, когда у меня будет больше времени, чтобы оценить должным образом.
Я с улыбкой протянул Левину бумагу.
— Сейчас бланк Левина — сексуальные, мягкие и жесткие ограничения, в том числе секс-игрушки. Он пометил... — я просмотрел список Левина. — Шары, флэшлайты, фаллоимитаторы, кольца, вибраторы, палочки... На самом деле, Левин просто пометил согласием весь список игрушек.
Хантер посмотрел на Левина, и тот усмехнулся.
— Люблю все это.
Я ухмыльнулся, объясняя Хантеру:
— Левин — ненасытный мальчик, — первый саб соскочил с дивана и встал на колени у моих ног, подняв лицо для поцелуя. — Видишь? — спросил я Хантера, но рукой скользнул по шее Левина и притянул его улыбающийся рот к своему. Я поцеловал его, и дерзкий мальчишка двинулся, чтобы углубить поцелуй. Я отстранился и приложил большой палец к его нижней губе. — Не сейчас, мальчик. У нас есть работа, которую нужно сделать в первую очередь.
Он надул губы, но подчинился. Я взял его подбородок большим и указательным пальцами.
— У тебя сегодня очень игривое настроение, саб. То, что ты вчера дважды кончил, сбило тебя с ритма. — Левин застонал, и я снова поцеловал его. — А теперь возвращайся на свое место.
Хантер уставился на нас, удивленный и ошеломленный. Я улыбнулся ему в ответ.
— Вчера он был очень хорошим мальчиком. Левин, скажи Хантеру, что получают хорошие мальчики?
Губы Левина растянулись в улыбке, самодовольной и понимающей.
— Награду.
Хантер покраснел и тяжело вздохнул, быстро опустив глаза на свои руки. Мне понравилась его реакция, и, судя по улыбке, Левину тоже. Кажется, новому сабу явно по душе идея с вознаграждениями, но правило не прикасаться к нему действовало не зря...
Я вернулся к бланкам, которые держал в руках.
— Жесткие лимиты Левина по-прежнему неизменны. Никаких игр с экскрементами, никакого оружия, никаких игр с кровью, никакого фистинга, нет зоофилии, никакого обмена.
Левин кивнул.
— Они все еще актуальны.
Я кивнул в ответ.
— Согласен.
— Его мягкие пределы: «игры на краю»* и игры с задержкой дыхания. Терпимо, но он не поклонник, и все это не занимает первое место в моем списке приоритетов, поэтому я никогда не попросил бы его принять участие в них. — Я посмотрел на Хантера, желая напомнить, что здесь он в безопасности. — Это моя роль как его Доминанта: подталкивать вперед, чтобы показать ему его же потенциал, но никогда не злоупотреблять этим.