*«Игры на краю» — игры с телесными жидкостями: слюна, моча, сперма. (Прим. пер.)
Хантер удерживал мой взгляд, как будто пытался разгадать загадку.
— Теперь мой список, — сказал я.
— Вы тоже заполнили? — спросил Хантер.
— Безусловно. Левин должен знать, каковы мои ограничения. — Боже. Я уже начал задаваться вопросом, какое обучение получил этот мальчик. Где же он так ошибся? Отсутствие подготовки и знаний было не только делом рук Лаззаро. Хотя Магистр Колтон прав. Санктус тоже потерпел неудачу. — Мои мягкие и жесткие ограничения тоже важны, и Левин должен знать, когда нужно взять ситуацию в свои руки. Он может закончить сцену в любое время. Он может использовать свое стоп-слово в любое время. Как и ты, Хантер. — На этот раз я удержал его взгляд. — В любое время, в любом месте, и все, что мы делаем, останавливается. Если Левин решит, что я собираюсь пересечь черту, или если я нахожусь не в том состоянии, он единственный, кто обладает силой покончить со всем этим. То же самое касается и тебя, понятно?
Он повернулся к Левину, тот кивнул ему, потом Хантер повернулся ко мне.
— Д-да, Сэр.
Я сделал себе мысленную заметку повторять эти слова снова и снова, если придется, каждый день, пока он не поймет.
— Ладно, вернемся к моему списку. — Это было в основном для пользы Хантера. Мне нужно было, чтобы он знал, что я за Дом, или, что более важно, насколько отличаюсь от Лаззаро. — Во-первых, моя природная склонность — чувственное доминирование. По сути, люблю связывать своих сабмиссивов и заставлять их испытывать оргазмы. Я наслаждаюсь игрой с оргазмами, вуайеризмом и обездвиживанием. Люблю звон цепей. Мне нравится трахать моих сабов, и я люблю смотреть, как они испытывают оргазм и эякулируют. Люблю сдерживать сабмиссивов, люблю кончать в них и люблю дарить им оргазмы.
Левин очень тихо застонал, Хантер медленно моргнул, его щеки покрылись красивыми розовыми пятнами. О, мальчик...
— Во-вторых, мои жесткие ограничения не изменились. Я не буду делиться своим сабмиссивом или сабмиссивами — в зависимости от обстоятельств. Не потерплю, чтобы другой человек трогал или помечал моих сабов. Я утверждаю свои права на ваше тело, как часть союза Доминант-сабмиссив Священного Санктуса, и это будут уважать. Даже на тематической вечеринке или встрече, никто не тронет никого из вас, кроме меня. — Я сделал паузу на мгновение, чтобы посмотреть каждому из них в глаза. — И у меня есть строгие ограничения — жестокость и избиение. Ничего не имею против этих действий, если они совершаются по обоюдному согласию и с мерами безопасности, но не в моем характере причинять кому-то боль, будь то ради удовольствия или наказания. Я врач, и причинять боль другим — против моей сути. Это исключает ножи, игры с огнем, с кровью и удушением; я лечил слишком много пациентов после использования крюков для мяса, так что это тоже добавлено в мой список. Также игра с экскрементами, фистинг и «игры на краю». Некоторые любят такое, но первое, что мне приходит на ум — гепатит. — Левин ухмыльнулся. Он привык к врачебной стороне моей натуры Дома. Затем я добавил, — Мягкие ограничения тоже не изменились. Игра с воском и облизывание ног.