Слегка покачиваясь на слабых ногах, Дирк ответил:
— Я шел к тем, кого убивают в кланах.
— Тогда ты нашел тех, кого искал, — она усмехнулась краешком губ и добавила: — Те, кто зовут себя людьми кланов, пришли в наши горы и подняли против нас кованое железо.
— Я думал, изгои в союзе с южными колдунами… — выдавил юноша, на что женщина вновь рассмеялась:
— Разве водят дружбу дерево с топором?
— Откуда ты знаешь меня? — наконец спросил юноша.
— Теперь тебя знают все кланы, Дирк, — женщина присела на корточки и провела рукой по земле. Опавшие листья, которых она коснулась, замерцали зеленым, словно бы окруженные искристой аурой. — Если хочешь, ты и сам можешь взглянуть, что творится среди твоих родичей.
Она подняла с земли лист, но так и не протянула его юноше.
— Но сперва ты ответишь мне: да или нет? Станешь ли ты одним из нас, обратишь ли силу против тех, кто пленит огонь печами и ветер — стенами?
Дирк молчал. Люди в шкурах смотрели на него все так же угрожающе и подозрительно.
— Встанешь ли против тех, кто готов убить тебя за то, что ты такой, какой есть? — произнесла женщина.
— Я… да… — с трудом выдавил он.
Он не понял, как это произошло: мгновением ранее она еще сидела на земле — и вот она уже стоит перед ним, и острый шип ее пальца впивается ему в руку чуть повыше запястья. Капля крови упала в мерцающую траву.
— Земля запомнит твою клятву, — выдохнула она ему в лицо.
Ее дыхание пахло фиалками и северным ветром.
«Я… да…» — два слова, произнесенные под цепким взглядом мерцающих в полутьме глаз. Даже спустя шесть лун Дирк не знал, сожалеет ли он о них.
Здесь все было не так: не как в кланах и не как, по легендам, должны жить колдуны. Вместо огромных пещер, вместо проступающих из темноты резных голов демонов и неведомых чудищ была всего лишь лесная деревня. Горстка землянок, примостившаяся на склоне.
Порой его забавляло, сколь абсурдным было все, чему его так долго учили. В кланах ненавидели магов за то, что те напоминали о юге, о том, как горцы рождались и умирали на каменоломнях. Но изгои презирали южан так же, как всех, кого они называли «предателями земли».
Это не было даже главным селением колдунов — всего лишь форпост на подступах к Морхену. И вновь он, сам того не желая, стал одной из костей в игре войны — за той лишь разницей, что теперь он стоял на другой стороне. Вот и все…
Он стал охотником — правда, того сорта, что охотятся скорее за людьми, чем за животными. Теперь он знал все: где расположены поселения изгоев, что за войну они ведут. Как каждый год их ряды пополняются за счет новых беглецов, и как редеют — когда кланы находят очередную деревню. Изгои охотно делились своим знанием магии. Они не боялись Дирка, ведь земля «запомнила его клятву».