Прошло около месяца с того дня, наверное. Впрочем, я уже не считаю. Говорят, что счастливые времени не наблюдают. Я не знаю, что там на счет счастливых, а вот когда твоя жизнь разбивается на осколки, то ты уже не замечаешь ни смену дней, ни ночей, ни недель, ни месяцев…
Очередная рабочая неделя. И вроде как я уже даже смирилась с обстоятельствами. Работы становилось все больше. Меня по степенно затягивало в эту жизненную рутину. Я наконец перестала пугать сотрудников бледностью лица и огромными синяками под глазами. Они наконец перестали предлагать заказать мне гроб заранее, так как потом возможен скачек доллара и цена вырастет. Оно вроде в шутку все. Только вот сплетни по всей фирме пошли, что я смертельно больна и скоро отойду в мир иной. Правда доброжелатели не определились что конкретно меня подкосит.
Жизнь шла дальше. Я уже даже не рыдала ночи на пролет, а спокойно спала. Правда сильно уставала не ясно от чего. И состояние было разбитое. Словно из меня вынули душу, и я стала именно куклой, которую однажды подарили. Но это ведь мелочи, главное, что наконец-то можно спокойно дышать и грудь внутри в области сердца не сжимает от внутренней боли. А остальное… пройдет со временем.
Мои очередные выходные. В этот раз я не хотела оставаться одна в своей квартире и решила поехать к родителям. Все-таки там природа, воздух. Тепло, забота и родительская любовь. Мне сейчас этого не хватало. Лучшее лекарство от одиночества.
Да и мама с папой чувствовали, что со мной что-то не так. Мама звонила все чаще. Выспрашивала, что произошло. Я ей конечно ничего не рассказывала. Но материнское сердце не обманешь. И в итоге она решила пойти другим путем. Выпытать на месте.
— Дорогая, приезжай к нам с отцом. Мы очень соскучились по тебе. — ласково сказала мама вечером пятницы.
— Ма, я даже не знаю если честно. — в таком состоянии полуживого трупа не хотелось ехать никуда, и еще меньше хотелось дать им еще больший повод для переживаний.
— Так все. Ничего не знаю! Мы с отцом соскучились. Завтра ждем. До встречи! — с этими словами она отключилась, поставив меня перед фактом. Придется ехать.
Только вот я не успела. В десять утра раздался звонок в дверь. Я открыла и остолбенела. В дверном проеме стояло два шкафа. В переносном смысле конечно. Два огромных мужика стояли и по-деловому смотрели на меня.
— Василькова Елизавета Андреевна? — басом поинтересовался один из них, заглядывая в какие-то бумаги.
— Да. — остолбенела я.
— Распишитесь. — и мне в руки всунули бумаги и ручку. Я была в таком шоке, что черканула не глядя. А мужик, видя мою реакцию, поспешил забрать документ и довольно мне улыбнулся. Правда улыбка была чем-то похожа на оскал. Я вздрогнула.