Взгляд мудреца пронзил насквозь; я ощутила неприятный холодок в груди. И тут вспомнились строки из дядиного письма, гласящие о выборе, который стоял перед ним. Если бы он сделал другой выбор, то был бы сейчас жив. Как поступлю я? Глупый вопрос — точно так же.
— Я не знаю, как избавиться от этого чувства, — проговорила я. — Ложусь и просыпаюсь с мыслями о мести. Мне нужна справедливость. Я хочу, чтобы вампир, убивший папу, страдал, чтобы он переосмыслил свою жизнь и понял, что совершил непростительный поступок.
Не получалось оторваться от его выцветших карих глаз.
— Как говорил один мудрец: «Осуществляя месть, человек уподобляется своему врагу, пренебрегая же местью, он возвышается над ним»[1]. Так будьте же выше этого, Кристина. Не позволяйте ненависти править вами. Все мы стоим перед выбором. Изберите верный путь! Еще раз повторю, если человек желает убить другое существо, значит, он в себе уже убил все человеческое. Порой, простое желание может сделать человека преступником. Не нужно ждать действий, чтобы сказать, кто он на самом деле. Вы добрая и умная, уверен, пойдете по правильному пути. Прощение — вот ваше спасение. Прощение — привилегия сильных.
— Наверное, я слаба, раз не могу допустить и мысли о прощении.
— Вы не слабы, вы просто неопытны, и вам вполне под силу растоптать обидчика морально, унизить, оскорбить его чувства… Этим вы причините мучительную боль вампиру. Душевную боль, которая останется с ним навечно, но не забывайте о последствиях, Кристина. Даже мне неизвестно, что может произойти вследствие вашего поступка. Вампиры не предсказуемы.
Растоптать, унизить, оскорбить — слова бились в голове.
— Спасибо за советы, — я слегка кивнула. — Обещаю, что подумаю, прежде чем слепо довериться чувствам.
— Уверяю вас, Кристина, убийца получит то, что заслужил. А сейчас я хочу поговорить с Кевином наедине. Мой дворецкий Малкольм с радостью проводит вас в зал ожидания.
Передо мной появился высокий мужчина лет сорока в белом костюме, белоснежных туфлях и такого же цвета перчатках. Он любезно проводил меня в соседнюю комнату и предложил кресло. В помещении царила атмосфера уюта. Приглушенный свет от стоящей на невысоком столике лампы приятно озарял со вкусом обставленную небольшую комнату. После ухода дворецкого в груди застрекотало любопытство, и мысль пришла сама собой: «Ничего ведь не случится, если я чуть-чуть послушаю, о чем они говорят». Крадучись выйдя из комнаты, приблизилась на цыпочках к дверям зала и прислонилась ухом к резной поверхности. Напряженно вслушиваясь в голоса, старалась даже не дышать. Иногда Кевин и мудрец понижали тон, что не позволяло разобрать слова. Неужели они услышали шаги? Но меня это не смутило. Я продолжала слушать.