Сначала внутри было почти тихо, просто что-то едва слышно щёлкало и поскрипывало, но потом, когда я уже собиралась уйти, раздался телефонный звонок.
— Привет, — сказала женщина в номере. — Я не видела, что ты звонила. Хорошо, видела, но не могла перезвонить. Да. Пять дней не могла перезвонить. И что? Трагедия какая-то случилась? Да, не хочу с тобой разговаривать. Потому что ты выносишь мозг. У нас всё нормально. Особенно, когда ты не звонишь. Он тоже не хочет с тобой разговаривать. Знаю. Слушай, мам, отвяжись уже от нас. Мы не вернемся. И он не вернется. Я тебе сто раз говорила. Загнивай сама в своём Мухосранске со своими поросятами. Я сейчас работаю администратором одной дорогой гостиницы и зарплата у меня в месяц больше твоей годовой пенсии. Ясно? Не скажу в каком городе. Не скажу и всё.
— Вы постучите. Мама, наверное, в душе и не слышит.
Внезапно прозвучавший за спиной детский голос заставил так резко отшатнуться, что не опирайся я о стену, то наступив на больную ногу, наверняка упала бы.
Мальчику было лет десять. Худенький и узколицый, с прямой чёлкой поперек лба, вздернутым девчачьим носиком, крупными зубами, глубокими ямочками на щеках и широко распахнутыми карими глазами.
— Извини. Ошиблась, — я проковыляла пару шагов до своего номера. — Перепутала дверь.
— Вы отсюда? — почему-то обрадовался он. — Здесь мой друг Пеннивайз живет.
— Угу, — буркнула я торопливо засовывая ключ в замочную скважину. Так позорно запалиться, ещё нужно уметь. Но мальчик похоже ничего не понял.
— А он дома?
— Нет.
— Раньше тут до вас горничные жили. Сёстры. Но у них родственник в Саратове умер и пришлось уехать.
— Понятно, — я запрыгнула в номер.
— А можно к вам? — попросился он.
Я придержала дверь.
— Ну заходи.
Он прошёл прямиком через всю комнату и сел на стул возле балкона.
— Как тебя зовут?
— Тоня.
— А меня Костя.
— Костя? — переспросила я, как умственно отсталая.
— Ага. Костя Поспелов. А почему у тебя красные волосы?
— Мне так нравится.
— Мне тоже нравится. Как персонаж из комиксов. А у тебя в холодильнике есть батончики?
— Есть. Но за них придется платить, а у нас денег нет, — отрезала я, потому что не люблю наглость, хотя наглым он не выглядел.
— Мама тоже также говорит, — Костя тяжело вздохнул. — Только я вчера не выдержал и съел один. Просто, когда сильно любишь батончики, и они так близко, очень сложно удержаться. Это знаешь какую силу воли нужно иметь? Ого-го! Но я очень долго держался. Почти всю ночь пока мамы не было. А потом, прямо перед самым её приходом, сорвался.
— Это из-за этого она тебя утром наказала? — догадалась я.