— Просто так получилось… Мы три дня плавали на теплоходе и у меня была морская болезнь, а потом произошло много всякого неприятного, — зачем-то принялась оправдываться я. — Когда я понервничаю, часто в обморок падаю. Но температуры никогда не было.
Артём вернулся со стаканом воды, протянул доктору и тот выпил его залпом.
— В общем, так. Никаких воспалительных процессов у девушки не наблюдается. Скорей всего это либо вегето-сосудистое, либо снижение иммунитета на фоне голода и травматических переживаний. Гормональный выброс. Всё от нервов. Конечно, без анализов большего я сказать не смогу, но если за неделю не пройдёт, то советую обследоваться.
— И что же делать? — Артём развел руками. — Как её лечить?
— Температуру сбивайте, а в остальном — только правильное питание, здоровый сон, покой и положительные эмоции. Если дело в психосоматике, то её лечат только радостью и счастьем, — доктор поднялся. — Желаю скорейшего выздоровления.
Они оба вышли, и я обессиленно откинулась на подушки.
Через пять минут Артём вернулся и с решительным видом встал надо мной.
— Ну всё. Начинаем тебя лечить. Сопротивляться бесполезно. Сейчас я еду в магазин. Чего бы тебе хотелось?
— Меня тошнит от любой мысли о еде… — я попробовала дотянуться до его руки, но он сделал шаг назад.
— Ты меня не поцелуешь?
— Нет. Ты болеешь и тебе нельзя волноваться, а если не скажешь, будешь есть то, что за тебя выберу я. Хочешь тортик?
Я поморщилась.
— Нет.
— Кусок мяса?
— Нет.
— Овощной салат?
— Нет.
— Рыба?
— Фу. Нет.
— Фрукты? Ананас? Виноград? Сыр? Шоколад? Хлеб?
— Стоп, — я вдруг почувствовала слабый отклик в желудке. — Я хочу вареные сосиски с белым хлебом и сладким чаем.
— Замечательно! — Артем быстро наклонился и поцеловал меня в лоб. — Готовься есть и радоваться!
В пять утра копчёные сосиски с тёплым чесночным багетом показались мне невообразимо вкусными. Чай тоже.
В безразмерной футболке из кучи магазинного барахла я ела, сидя в кровати, и слушала рассказ Артёма о том, как они с Максом колесили по окрестностям в поисках ночного магазина.
С четвёртой чашкой кофе Артём пристроился рядом, но глаза у него слипались и, когда чашка чуть не вывалилась из рук, он всё же поднялся, пожелал мне «спокойного утра» и ушёл вниз.
До рассвета было ещё далеко. Спать не хотелось. В приоткрытое окно светил бледный восковой полумесяц. И вместе с лёгкой тюлевой занавеской на стенах трепетали таинственные тени.
Я не знала, что будет завтра и ничего не ждала. Болезненная сумбурность последних дней внезапно улеглась, и в наступившем внутреннем покое я вдруг наткнулась на нечто необычное и совершенно новое. Словно в глухой, запертой комнате отыскала замочную скважину и, заглянув в неё, обнаружила по ту сторону светлый и ясный мир. Я ещё не очень поняла, что это, но чувствовала, что это что-то хорошее.