Она наверное действительно шлюха, грязная и испорченная, раз ласки незнакомца, того, у кого она в плену, вызывают внутри настоящую бурю.
Он вошел в нее языком. Лера не удержалась и выдохнула тихий стон. Его горячий шершавый язык неумолимо продвигался вперед, и Лера ощутила, как становится влажной. Внутри уже все пылало и горело, стеночки влагалища увлажнялись и начинали жадно сокращаться, стремясь удержать внутри его язык. Она еще никогда не чувствовала такую наполненность. Он туго проникал дальше, пока ртом полностью не обхватил ее промежность. Верхняя губа терлась о набухший клитор, а нижняя гладила тоненький барьер кожи между влагалищем и узкой дырочкой, которую он недавно трогал.
Глаза закатились, когда Командующий убрал язык, а затем снова медленно вошел. Лера почувствовала, как из нее вытекает горячая шелковистая влага, чтобы облегчить ему проникновение. Мышцы живота сокращались и дергались. Она и сама не поняла, что подается вперед, насаживается на его язык, когда Командующий отстранился. Словно в тумане, она бесстыдно потерлась промежностью о его губы, забыв, где находится, и кто перед ней. Клитор пульсировал, выпрашивая новую ласку, соски заострились и набухли, ноя от напряжения. Лера словно застыла на границе между адом и раем. Все ее тело превратилось в комок боли. Острее всего она ощущалась в груди и внизу живота. Сосредоточилась там пылающими кострами, пожирающими все нутро.
Командующий вдруг немного отстранился и заглянул ей в глаза:
— Ты еще лучше, чем я думал… Страстная девочка… Моя землянка… Моя вку-у-у¬сная…
Он наклонился и начал посасывать складочки, потирая губами. А затем, словно мучимый жаждой, снова прижался к узкому входу и начал собирать языком горячую влагу, всасывая ее, будто последние капли драгоценной воды.
Все тело сотрясла крупная дрожь. Лера билась в каком-то пугающем припадке, цеплялась пальцами за гладкое покрывало и пыталась свести ноги, чтобы унять болезненную пульсацию где-то в самой глубине своего тела. Она кусала губы, лишь бы не выдать еще одного стона, бедра двигались сами собой, прижимаясь к горячему и искусному рту своего мучителя.
Боже, наверное, это и есть настоящий оргазм. Когда тебя всю выворачивает наизнанку, а тело превращается в один сплошной оголенный нерв.
Во влагалище ворвались два длинных пальца, и Леру подбросило над кроватью от ощущения растягивающей наполненности. Внутренние мышцы сжались с такой силой, будто желали навечно сплавиться с его кожей и не выпускать из себя.
Лера задыхалась. Металась по покрывалу, пьяно комкала в руках и ошалело ловила пристальный взгляд Командующего.