Многие сталкиваются с Юнгом в рамках определенною духовного сообщества и некоторые рассматривают личный миф К. Г. Юнга в MDR как современное евангелие, содержащее керигму нового завета. Подобным читателям я скажу: вы можете рассматривать книгу, которую в настоящий момент держите в своих руках, как апокриф. Однако это апокриф историка, и раскрытые на этих страницах тайны относятся скорее к истории, нежели к мистерии.
Эту историю рассказать не легко. В определенном плане Карл Юнг, которого я открыл, не так уж сильно отличается от Карла Юнга в MDR: историческая очевидность убедила меня в том, что Юнг сам верил в то, что он является религиозным пророком, наделенным необычайными силами. Я также уверен, что несмотря на наличие множества профессиональных масок (врач, психотерапевт и общественный критик), он сознательно посвятил свою жизнь поощрению развития религиозного сообщества, центром которого была его личность и его учение. Таков был его призыв и многие из самых ранних последователей, окружавших его в Цюрихе в годы Первой мировой войны, пошли за ним потому, что верили, что он был "новым светом", харизматическим пророком новой эры. В последующие годы, после изучения античных мистериальных культов и алхимии, Юнг открыто заявлял многим людям, что он и те, кто следуют его методам, призваны стать искупителями Бога. "Он говорил о своей миссии", — сказал Ойген Бёлер, швейцарский ученый, близко знавший Юнга с 1955 г. — "Он рассматривал свою жизнь как миссию, как служение функции сделать Бога сознательным. Ему надлежало помочь Богу сделать себя сознательным, причем не для нашего блага, а для блага самого Бога"[5]. Я уверен, что в этом сердцевина того, что представлял из себя Юнг. Большинство людей, считающих себя юнгианцами, не будут против этого возражать, а многие открыто признают свое участие в подобной мистерии. Лишь у тех, кто обеспокоен тем, как это отразится на восприятии публикой их мирской профессиональной принадлежности, которую они тотемически связали с именем Юнга, будут серьезные оговорки.
Я отважусь продолжить спор с помощью дополнительного наблюдения. После многих лет осмысления значительности юнговского воздействия на культуру и духовный ландшафт двадцатого столетия я пришел к заключению, что как личность он стоит в одном ряду с римским императором Юлианом Отступником (4 в. н.э.), расшатавшим ортодоксальное христианство и восстановившим эллинистический политеизм в западной цивилизации. Я осознаю, что это достаточно рискованное утверждение, свидетельствующее о дерзости историка, не устоявшего перед фантазией стать демиургом. Тем не менее, я уверен, что благодаря разнообразным историческим и технологическим факторам (среди которых наиболее важными являются средства массовой информации) Юнг преуспел там, где Юлиан потерпел поражение. В течение первых шестидесяти лет своей жизни (т.е. того периода его "тайной жизни", который в наибольшей степени утрачен для истории) Юнг был открыто враждебен по отношению к иудео-христианской ортодоксии, в особенности к иудаизму и Римскому католицизму. В то же самое время был практически полностью разрушен патриархальный монотеизм ортодоксальной иудео-христианской веры. Мы все чаще видим как протестанты, католики и иудеи, заполняя этот вакуум, принимают альтернативные, синкретические системы веры, которые часто обнаруживают свою основу в юнгианских "психологических" теориях.