— Клуб?
— Да. Под видом трахнуть шкуру там шишки важные собираются Номера люкс. Охрана, как в бункере. С оружием не запускают. Никто не пикнет и нож не высунет. Тем более, не шмальнёт. Нейтралитет, короче.
— Все твои туда зайдут? — сомневаюсь. — Ризван с ножами не расстаётся, а… — имя Пятого чуть с губ не срывается. Но я его перехватить успеваю. Не думаю, что Зверю понравится, что я его головорезов по именам зову. — Пятый пушку готов тискать, кажись, даже во сне. Пойдут ли они без оружия?
— Верно подметила, Малая, — неожиданно одобрительно кивает Зверь. — Но Ризван согласится. А вот Пятый лучше мамку родную пять раз вражине продаст, чем пушку отпустит. Так что он снаружи останется. Как и некоторые… Один хрен, всем табором внутрь не запрёмся. Внутрь попасть могут только избранные.
— Значит, мы в их числе? А откуда тебе знать, что нейтралитет сохраняется? — сомневаюсь я.
— Быстро учишься по сторонам смотреть и никому не доверять… — хмыкает Зверь. — Это разумные сомнения.
Что? Я в его сторону голову поворачиваю. Ожидала услышать от него что-то вроде «чуйка брехать не станет» или «кровь папани в тебе говорит». Но он меня одной фразой нормальной удивляет и заставляет задуматься о том, каким он был раньше. До этого всего. Он что-то говорил мне. В мотеле. Что в отцовские дела не лез, а ему всё равно прилетело.
— Чем ты раньше занимался? До трагедии?
Зверь плотно челюсти смыкает.
— Опять нарываешься.
— Узнать хочу. Можно?
— Зачем тебе знать это, Малая? — хрипло спрашивает. За руль крепче хватается.
— Чтобы понять.
— Ну, скажу я тебе… Допустим. И чё дальше? Ты жалеть меня станешь? Да мне это на хрен не упало, сожаление твоё пороховское!
— Жалеть? Тебя? — спрашиваю. — Ни за что!
— Хоть в этом не дурная. Ублюдков жалеть не стоит и по голове гладить — тоже. Они за это руку твою по локоть отгрызть могут, в курсе?
— Могут, — соглашаюсь. — Или нет. Если помочь не поздно. У нас в деревне пёс был. На людей кидался. Бешеным его считали. Пока его не придавило в доме старом. Насмерть. Мне дед потом сказал, что у него в десну колючка от проволоки намертво вцепилась. Вот он и бесился. А помогли бы ему, вдруг не кидался бы и не кусал никого?
Зверь раскатисто смеётся.
— Батины легенды в ход пошли. Да, Арина? С псом дурным меня сравниваешь. Так ведь твой батяня мне сам эту колючку в пасть загнал!
Зверь машиной водит лихо. Уверенно. В каждом жесте — сила чувствуется и властность. Он весь такой — брутальный и непреклонный. Если влететь с него со всего разбегу и обломаться можно. В пыль. Калёная сталь под тканью одежды и куртки кожаной. Непробиваемый. Непрошибаемый. Камень.