— Как ведьмака хоть зовут? — начал раскачиваться на стуле Леон, заложив голову за голову.
— Мелоун, — ответила я, — то есть это его фамилия. Если честно, я не успела спросить его имя до… вот этого. А потом как-то забыла узнать у одногруппников.
— Ай-яй-яй, Чебурашка, — и укоризненно поцокал языком, — а если он так и останется меховым воротником? Всю жизнь потом будешь звать его просто Мелоуном? Невежливо как-то.
— Я знаю, — снова покраснела я, — но я лучше спрошу, как его зовут у него самого, когда сниму проклятие.
— Ну, удачи тебе, — бросил демон и начал раскачиваться сильнее.
Я поджала губы и пожелала ему навернуться с этого стула. Чёрствый демонический батон. Качается, насмехается. Нет бы помог. Он о проклятиях явно знает больше моего. А если нет, то две лишние руки и пара глаз в поиске мне очень нужны. В ответ на моё раздражение пальцы едва заметно закололо, а сердца коснулось пёрышко холодка.
Я взялась за новую книжку и углубилась в чтение. Эту я взяла, чтобы побольше узнать о природе проклятий. Меня волновало то, что со мной случилось, когда Мария-Фелисса пробовала меня проклясть. Проклятья снимались самостоятельно и раньше времени.
Может, это дело в даре нашей семьи, о котором мне рассказал Леон? Якобы заложенный в нашей крови огненный дар способен очистить от всего этого. Сейчас это казалось мне логичным. Интересно, а какие дары были у остальных пяти родов? Наверняка Леон знает.
Я обернулась к демону и уже открыла рот, как он в очередной раз качнулся, стул под ним жалобно чиркнул ножками по ворсу прохудившегося ковра и резко завалился назад. Леон от неожиданности распахнул глаза и взмахнул руками.
Я охнула и рефлекторно дёрнулась к нему. Но он в моей помощи не нуждался. Стул ещё не закончил своё падение, как демон испарился багровым дымом и тут же материализовался рядом. Он недоумённо посмотрел на грохнувшийся стул, потом на меня, и в его зрачках вспыхнули багровые огоньки.
— Ведьма, ты меня прокляла! — в его голосе переплелись возмущение и восхищение.
— Я?.. — я аж подалась назад и замотала головой, — невозможно. Я не умею. У меня почти нет магии.
— И тем не менее, — он коснулся упавшего стула и дёрнул рукой, сжимая кисть в щепоть, словно срывал невидимый платок, — смотри.
Он смял руками это нечто в комок и протянул мне странную полупрозрачную чёрную субстанцию с всполохами огненного оранжевого. Я уставилась на смятое, как бумага, проклятье на его ладони, и вдруг вспомнила, что недавно пожелала Леону грохнуться со стула. К щекам прилипло тепло.
— Невозможно, — неверяще повторила.